Великий Сибирский Ледяной поход

Остановите же, генерал, свой постыдный бег на восток под охрану американских, японских и чешских штыков, в район атамана Семенова, еще не зараженный Вашей работой. Разоружение частей атамана Семенова в Верхне-Удинске ясно расшифровывается всеми как новая гнусная провокаторская попытка обмануть будущих судей Ваших преступлений, валив на атамана Семенова и на его войска всю вину в безграничном хаосе Вашей чешской эвакуации. Оглянитесь назад. Неужели Ваше место в позорном тылу Ваших погибающих войск? Если Вы позорите себя, то пощадите мундир Вашей благородной родины, ведь она мать, вверившая Вам детей поляков, румын, сербов. Ведь Вашими стараниями и воспитанием братья чехи, удушив своих слабейших братьев, похоронили их в вырытых ими могилах. Но справедливое возмездие близится и для чехов. Неужели же Вы, не ожидая его, хотите бежать, спасая себя, на восток? Взгляните, какие кровавые следы отмечают Ваш путь. Знаете ли Вы, какие ужасные проклятия несутся Вам вслед от всех брошенных и загубленных Вами братьев русских, поляков, румын и сербов? Неужели же благородная Франция позволит Вам вступить своими окровавленными братской кровью ногами на землю, освященную кровью тех, кто дал ей победу? Полковник Сыро-боярский. Город Иркутск. 17 января 1920 года».

У легионерского историка доктора Штейдлера в его книге «Чехословацкое движение на Руси» есть очень откровенные страницы, повествующие о днях январских. Эти страницы восстанавливают полную картину, предшествовавшую выдаче адмирала Колчака, подтверждая все нами вышеприведенное: «…Последним организованным остаткам Сибирской армии ген. Каппеля, идущим за нами, достигнувшим в начале января линии Ачинск – Красноярск, был путь на восток внезапно заперт. Попытка каппелевцев пробиться 5 января с боем через Красноярск окончилась неудачей, и Сибирская армия, отброшенная от магистрали, принуждена была предпринять страстнотерпный воинский поход по трактам и замерзшим рекам до Забайкалья. Тремя днями позднее последние чехословацкие эшелоны находились только в 100 верстах восточнее Красноярска на ст. Клюквенная. Того же дня, именно 8 января, Красноярск был занят авангардом регулярной Красной армии, и таким образом создалось серьезное положение нашего арьергарда. Часть Польского легиона, находящаяся еще западнее Красноярска, и все остальные польские эшелоны, стоящие между Красноярском и Пинчино, с тремя эшелонами сербов, – были 10 января 1920 года настигнуты неприятелем. Катастрофа нашего арьергарда была полнейшая. Целая польская дивизия и сербский полк добровольно сдались небольшому советскому отряду, исключая малые остатки, сохранившиеся в чехословацких эшелонах.

Благодаря этому событию наши эшелоны пришли к прямому соприкосновению с большевистским авангардом. Чехословацкое командование, желая избегнуть нового конфликта, который означал бы, вопреки директивам с родины, задержку нашей эвакуации на неопределенное время, выслало 11 января парламентеров к большевистскому авангарду. Большевики, возгордившись неожиданным успехом, сдачей целой польской дивизии, – встали, однако, против продолжения эвакуации чехословацкого войска на восток, категорически потребовали выдать оружие, считать себя за военнопленных и, как таковые, отправляться под охраною Советов домой через Запад.

Вследствие этого естественно, что переговоры были прерваны с чехословацкой стороны, и 12 января наши части оставили ст. Клюквенная, на следующий день занятую авангардом красных. Для сокращения количества эшелонов вышел наш 2-й кавалерийский полк на конях и прикрывал таким образом отъезд 12-го полка, стесненного только в двух поездах. Большевистская артиллерия покушалась, обстреливанием нашего заднего отряда, открыть бой, но наши части, замешкавшись только на взрыве мостов и полотна железной дороги, как можно скорее уходили из зоны досягаемости Красной армии.