Великий Сталин

«На следующий год в Израиле» – это были не только слова традиционной иудаистской молитвы, но и прямой политический лозунг для советских евреев. Те, кто 5 и 13 октября 1948 года приветствовал Меир в Москве, психологически уже покинули землю, где они родились, и мыслями пребывали уже на той «исторической родине», которую ни они, ни их отцы, ни деды и прадеды никогда и одним глазом не видели!

При этом в самом Израиле его «руководство» вело себя по отношению к СССР просто нагло. Вот наглядное тому подтверждение…

Советский Союз стал первым государством мира, которое официально признало Израиль де-юре (Америка признала его вначале лишь де-факто, установив с ним дипломатические отношения лишь в 1949 году). Уже 9 августа 1948 года советская дипломатическая миссия прибыла в Тель-Авив. А далее произошло вот что… 21 августа в тель-авивском театре «Габима» шла опера «Таис», на которой присутствовали и советские дипломаты. Перед спектаклем оркестр исполнил вначале израильский национальный гимн, а затем… американский – в честь находившегося в зале «особого представителя президента США» Дж. К. Макдоналдса.

Поскольку советский гимн не прозвучал, наши дипломаты немедленно покинули зал театра.

Думаю, это стало для Сталина «первым звонком» в процессе переоценки им своей позиции по Израилю, которая была, как уже сказано, неоднозначной. Известный «демократ» Жорес Медведев (и не он, конечно, один) утверждает даже, что Сталин «проявил себя активным сторонником создания государства Израиль».

«Можно сказать больше, – продолжает Ж. Медведев, – без поддержки Сталиным проекта создания еврейского государства на территории Палестины это государство в 1948 году не могло бы быть создано. – И резюмирует: – Поскольку реально Израиль мог появиться лишь в 1948 году, так как именно в это время заканчивалось действие британского мандата на управление этой территорией, то решение Сталина, направленное против Великобритании и её арабских союзников (выделение моё. – С.К.), имело историческое значение».

Медведевы не были бы Медведевыми, если бы постоянно не передергивали. Сталин имел в виду образовать два равноправных государства и не был враждебен арабам. Однако он, пожалуй, действительно вначале рассчитывал, что сможет использовать ситуацию в интересах России. Имеется, например, свидетельство генерала НКВД – МГБ Павла Судоплатова – не очень-то, правда, достоверное – о том, что Сталин якобы предлагал коллегам по Политбюро согласиться с образованием отдельного еврейского государства, которое будет-де «как шило в заднице для арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии».

Возможно, смысл в том был, хотя такая позиция поворачивала арабов спиной и к России, а полностью отвернуться от Англии они не могли по причине сильной от неё экономической, да и политической зависимости.

С другой стороны, создание Израиля могло выглядеть привлекательным для Сталина и потому, что вбивало в перспективе клин также между арабами и Америкой. Не в последнюю очередь поэтому США вначале не признавали Израиль де-юре и вводили формальное эмбарго на поставку оружия в регион.

Сталин мог рассуждать и так… Создание Израиля так или иначе предопределено – этого хотели слишком могучие мировые силы. Если СССР с самого начала официального обсуждения этого вопроса в ООН займёт позицию несогласия и прибегнет к праву «вето» как постоянный член Совета Безопасности ООН, то это не изменит ход процесса по существу, но сильно повредит СССР по причинам, достаточно очевидным.

Так не лучше ли занять позицию, внешне лояльную по отношению и к арабам, и к евреям, то есть – выдвигать идею двух государств? А поскольку арабы находились тогда под всецело английским контролем, быстро трансформирующимся в англо-американский контроль при верховенстве США, то можно и нужно косвенным образом поддержать Израиль. Таким путём можно обрести какое-то реальное влияние там, если не в сионистском руководстве, то в израильской массе, просоветские настроения которой будут влиять на израильские «верхи».