Великий Сталин

Понимая это, Сталин быстро и окончательно пересмотрел свое отношение к проблеме Израиля. Хотя…

Хотя стратегически он и ранее всё понимал верно. Старый товарищ Сталина по революционной и государственной работе Александра Михайловна Коллонтай в ноябре 1939 года была советским послом в Швеции и во время поездки в Москву два раза беседовала со Сталиным в его кабинете в Кремле. Она и оставила нам дневниковую запись (сейчас её дневники хранятся в Архиве МИД РФ) о некоем прогнозе Сталина, который ошеломил её тогда и который сегодня не может не ошеломлять нас.

Полностью это её свидетельство я приведу в конце этой книги, а в этой главе дам лишь часть записи Коллонтай – ту, где она приводит следующие слова Сталина:

«Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он всё ещё рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток. И моё имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний… Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться…»

Это было сказано в 1939 году, а менее чем через десять лет этот общий прогноз стал конкретизироваться… Во внешнеполитическом аспекте – в фултонской речи Уинстона Черчилля, в идее «отбрасывания коммунизма», открыто высказанной Джорджем Кеннаном в печати США, а во внутриполитическом аспекте – во всё более националистическом, просионистском и проамериканском характере деятельности ЕАК и тех кругов элитного советского еврейства, которые ЕАК сплачивал отнюдь не в целях укрепления Советской власти и Великой Руси, сплотившей вокруг себя остальные союзные республики СССР.

Теперь Сталин, имея перед собой полную картину ситуации в мире и в стране, рассмотренную через призму проблемы сионизма, мог предпринимать и внешнеполитические, и внутриполитические действия по организации собственной обороны от него. И в этой своей деятельности он тоже наживал себе новых смертельных врагов среди всей той «сионистской публики», о которой писал Феферу Бенцион Гольдберг.

Израиль же все более оказывался «островом» в море арабского гнева, и этот «остров» для СССР не был «островом сокровищ». Дружить надо было с арабами, которые действительно отворачивались от Англии и Запада и не очень-то стремились попасть в зависимость от США.

В Египте уже к началу 50-х годов буржуазная партия «Хизб-аль-Вафд» («Партия делегации») начинала пока несмело требовать ликвидации неравноправных договоренностей с Англией и т. п. В конце января 1952 года в Египте, правда, был совершён переворот – проанглийский и ещё более проамериканский. Однако 23 июля того же года власть в Египте захватила политическая организация «Свободные офицеры» во главе с генералом Нагибом. Король Фарук был низложен, и новым королем был провозглашен его семимесячный сын. Регентский совет и правительство перешли под контроль Нагиба, который 7 сентября 1952 года стал премьер-министром и военным генерал-губернатором.

С 1949 года Исполнительный комитет «Свободных офицеров» возглавлял тогда 31-летний офицер Гамаль Абдель Насер – с 1952 года вице-премьер Египта (в 1954 году он стал премьером). «Свободные офицеры» относились к Сталину, к СССР и к коммунизму без любви (многие из них предпочитали иметь в качестве образца нацистов), но они же относились без любви и к Англии с Америкой, а значит, и к Израилю. И из всего этого выкристаллизовывалась политическая линия, приведшая вскоре к национализации Суэцкого канала и к переориентации на СССР.

26 января 1953 года на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС под председательством Сталина рассматривалось, как и ранее на заседаниях Политбюро УК ВКП(б), много разных вопросов, и шестым пунктом повестки дня стояло «О платёжном соглашении и товарообменной сделке с Египтом».

Вряд ли подобные тенденции радовали как США и Израиль, так и активных прихожан московской хоральной синагоги…

МЕЖДУ событиями конца 1948 года и январским заседанием Бюро Президиума ЦК пролегали четыре года, и они были наполнены для Сталина и его державы изменениями во всех отношениях эпохальными. Россия восстала из развалин, она стала ядерной и успешно разворачивала «сталинские стройки коммунизма».

Если мы хотя бы бегло окинем взглядом только самые крупные созидательные заботы страны за один лишь послевоенный год – скажем, всё тот же 1948-й, то они скажут о том времени многое. Вот лишь малая часть вопросов, рассматривавшихся в течение этого года на заседаниях только высшего оперативного органа исполнительной власти СССР – Бюро Совета Министров СССР – и взятых из хроники этих заседаний:

* О государственном бюджете СССР на 1948 год