Великий старец Клеопа, румынский чудотворец

После окончания факультета в 1999 году первая подруга моя, которой отец Клеопа предсказал, поступила в монастырь. Я же еще не чувствую себя готовой к этому кресту, но надеюсь, что с помощью Божией сделаю правильный выбор.

* * *

А вот другой случай с отцом Клеопой, свидетельницей которого я была Рождественским постом 1996 года. Я была с группой студентов из Ясс, и мы остались на день в монастыре. Мы очень обрадовались, когда увидели отца Клеопу, говорящего людям на веранде. Мы подошли к Батюшке, взяли благословение и попросили его надписать нам книги, купленные нами. Но Батюшка, по смирению, не хотел их надписывать. Мы настаивали. Батюшка сказал:

— У тебя какая книга?

Приятельница моя отвечала, что у нее — «Нам говорит отец Клеопа»[135].

— Зачем тебе нужен еще и автограф? Читай, что там!

— Прошу вас, Батюшка, надпишите мне! — попросила его я.

— А у тебя какая книжка?

— Псалтирь.

— Тогда читай, что там! Знаешь, что есть начало премудрости? Страх Божий! Так сказано в Псалтири, что начало премудрости — страх Божий.

Мы еще настаивали, прося у Батюшки автографа. Не догадывались мы, что рядом с нами был парень, слушавший наш разговор, и вовсе не знали, что он был бесноватым. И вдруг видим, как он бросается на отца Клеопу, завывая и вопя:

— Дай им автограф, Майкл Джексон! Ну дай автограф, Майкл Джексон! Ты не слышишь? Смирение убивает меня, убивает меня смирение.

И, завывая и бросаясь на отца Клеопу, он тщетно просил его дать нам автограф.

Когда мы увидели, с какой яростью он набрасывается, то испугались, что он свалит с ног отца Клеопу. Но Батюшка оставался как столб неподвижен, хотя в те дни был очень слаб и едва мог передвигаться, потому что был после операции. И с мягкостью в голосе он сказал бесноватому парню, который корчился у рук Батюшки:

— Оставь, брат, да даст тебе облегчение Христос.

Увидев эту сцену, я испугалась, думая, какой грех мы совершили, а коллега моя сказала, что идет просить у Батюшки прощения. Услышав об этом, парень попытался остановить ее, говоря ей, что ей не в чем просить прощения. Не очень уверенная, коллега все-таки бросилась на колени перед Батюшкой, прося простить ее. Тогда диавол начал кричать:

— Слово «прости» обжигает меня, обжигает меня, обжигает меня; не говори больше так, а то меня обжигает!

Тогда и я отдала себе отчет, что согрешила, и опустилась перед Батюшкой на колени, чтобы он меня простил. Батюшка благословил и простил нас обеих.

Все были поражены тем, как отец Клеопа умел смиряться.

Т. М., Васлуй

Может, хоть одному будет на пользу

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«Летом 1997 года монастырь посетила группа армейских офицеров, желавших увидеть отца Клеопу. Батюшка принял их “на скамейках” перед келией и говорил им слово, но многие из них смеялись, шутили, иронизировали. Я стоял возле Батюшки и, видя, как они себя ведут, возмутился и шепнул ему:

— Преподобный, пойдемте в келию, потому что вы устали, видите, их не интересует то, о чем вы говорите.

— Ну ладно, не надо, я еще посижу. Может, хоть одному будет на пользу.

И так он сидел с ними, несмотря на то что офицеры не прекращали шутить и насмехаться, пока они сами не решили уйти.

Оставшись наедине с Батюшкой, я спросил его:

— Отец Клеопа, почему вы так долго говорили им? Разве вы не видели, как они себя ведут?

— Может, хоть у одного из них что-нибудь ляжет на душу, — ответил мне Батюшка.

Отец Клеопа в 1997 г. Я тогда не понял, что он хотел этим сказать. И вот как-то утром в воскресенье подходит к келии Батюшки какой-то господин и говорит мне, что он из города Б. и недели две тому назад был здесь вместе с группой армейских офицеров, а теперь хотел бы поговорить лично с отцом Клеопой, который и принял его в своей келии.

Тут только я понял, что Батюшка знал тогда, для кого он говорит, и его не беспокоило то, что остальные офицеры шутили и смеялись, потому что и одна-единственная душа дороже всего мира».

Не оглядывайся назад!

Один батюшка, много лет проведший в монастыре, теперь он иеромонах, рассказал нам, что когда он был новоначальным братом в монастыре Сихастрия, то через несколько недель после поступления в монастырь решил было вернуться назад, домой; ибо диавол, видя благое рвение нового брата и его благое начало, хотел удалить его от места спасения. Брат хотел уйти немедленно, но один молодой монах, которому брат помогал исполнять послушание, заметил искушение новоначального и настоял, чтобы он не уходил просто так, а сначала сходил исповедаться.

На исповеди он открылся отцу Клеопе, что хочет уйти из монастыря. Батюшка не уговаривал его остаться, но сказал ему слова Спасителя:

— Никто, положивший руку на плуг и озирающийся вспять, не направится в Царствие Божие (см.: Лк. 9, 62), — и напомнил ему еще о жене Лотовой, которая, когда они бежали из Содома и Гоморры, преданных Богом погибели, оглянулась назад и превратилась в соляной столп, доныне видимый всем.