Великий старец Клеопа, румынский чудотворец

Жена моя говорила об этом с отцом своим (Ионом Михаилом Обрежей), который живет в Брустурь, в Румынии. Тесть мой, очень занятой человек, стал наводить справки и на следующих телефонных переговорах пригласил нас поехать в Румынию, чтобы проконсультироваться у одного румынского врача-окулиста: он видел почти слепых людей, которым тот возвращал зрение!

Жена моя через интернет нашла одного компьютерщика из Крайо́вы, М. Мы договорились, что он предоставит нам ночлег в своем доме. Его жена, А., отвела нас к врачу, и та нас проконсультировала. Был июнь 1998 года.

По случаю мама М. приехала к нему на несколько дней. Когда я поведал ей, что со мной произошло, она рассказала мне об отце Клеопе и посоветовала съездить в монастырь Сихастрия, где он проживал, это было в нескольких километрах от дома моего тестя. В тот же день М. постелил нам в своей спальне, а сам вместе с семьей расположился в другом месте. В этой комнате я в первый раз увидел отца Клеопу.

— Приди ко мне, я приму тебя, я жду тебя.

Голос, внушение, сон — вот что я ощущал.

— Приди ко мне, я приму тебя, я жду тебя. Возьми с собой и жену твою: придите смиренные, в чистоте сердца. Придите ко мне.

С искренним желанием сделать все, что нужно, я рассказал об этом моей жене, и она согласилась сопровождать меня в монастырь.

Перед домиком отца Клеопы нас встретил молодой батюшка, которого для удобства я назову помощником, мы попросили его устроить нам встречу с отцом Клеопой. Помощник задал нам несколько вопросов, посоветовал исповедаться и после этого вернуться к нему. Мы исповедались.

Пока я ждал, когда меня примет отец духовник, отец-помощник пришел ко мне и спросил, почему я, итальянец, пришел к отцу Клеопе. Я ответил ему на ломаном румынском языке, что не прошу ничего для себя: у меня двое маленьких детей, и я хочу быть здоров, чтобы посвятить себя им, пока не увижу, что они подрастают. Отец-помощник успокоил меня и сказал, чтобы я снова шел к отцу Клеопе после исповеди, на этот раз он должен нас принять.

Когда мы пришли к Батюшке, он говорил слово в кругу верующих. Он прервал свою речь, и помощник подал нам знак, чтобы мы показались ему. Первой подошла жена. Она приложилась к его руке и обменялась с ним несколькими словами. Подошел и я; он заглянул мне в глаза. Несколько мгновений, в которые я еще мог видеть. Взгляд глубокий, пронизывающий, строгий, решительный, такой, какого я никогда не видел у других людей. Потом голосом твердым и решительным, без колебаний сказал:

— Для глаз твоих три Соборования.

Мы откланялись.

В дальнейшем я старался делать все, что требовали помощник и отец Клеопа.

11 ноября 1998 года мне прооперировали левый глаз, которым я совсем не видел по причине прогрессирующей диабетической ретинопатии, все более и более разрушительной, которой я страдал. Теперь этим глазом я вижу лучше, чем другим. Я не вижу более чем на 4/10 в очках, и зрение очень зависит от освещения, но видно, что ситуация моя стабилизируется.

Когда я лежал в главной больнице Болоньи, перед операцией одна сестра-католичка подарила мне четки с греческим крестом и десятью узелками, привезенные из Лурда, где было явление Пресвятой Девы Марии. Она велела мне свято хранить их как очень дорогую вещь или отдать их в руки святому человеку. Я тут же подумал об отце Клеопе. Я заверил сестру, что четки с крестом будут в хороших руках.

Ночью я проснулся. Снова голос, внушение, сон:

— Отдай их мне. Доверь их в мои руки. Если они не будут переданы лично мне в руки, произойдет ужасная вещь.

Это был отец Клеопа.

Рассказав все жене, я послал ее в Сихастрию сообщить об этом и твердо наказал, чтобы четки были переданы прямо и только в руки отцу Клеопе. Я, только что прооперированный, не был в состоянии перенести столь длинную дорогу, утомительную и беспокойную.

Отец-помощник принял мою жену. Отец Клеопа был очень занят. Стоял холодный и туманный день, суббота, 21 ноября 1998 года. Отец-помощник не разрешил ей войти, и жена моя передала ему четки, не послушав моего повеления. Через одиннадцать дней после этого (десять узелочков четок плюс крест), в среду 2 декабря 1998 года, отец Клеопа умер.

Как находящийся на медикаментозном лечении больной-сердечник, я должен был пройти ряд плановых обследований на предмет работы сердца. Позвонил в регистратуру отделения кардиологии больницы Святой Марии Новой в Режио в первые дни марта 2000 года и попросил одного моего знакомого о проведении мне эхограммы сердца. Меня записали на конец мая 2000 года, раньше не было места. Но в понедельник, 6 марта, мне вдруг позвонили и сказали, что я могу сделать эхограмму в четверг, 9 марта.

Я пошел на прием. Врач не отпустил меня домой: четыре литра сыворотки крови обнаружили у меня в околосердечной сумке. Нужна была срочная операция. Времени нельзя было терять. У меня могло остановиться сердце. В пятницу утром, 10 марта 2000 года, оно и остановилось. После оказания мне первой помощи я пришел в себя. В эти краткие моменты просветления, когда меня везли на каталке, чтобы срочно прооперировать, я кричал жене, шедшей за мной в операционную: