Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия»

После взрыва на Аптекарском острове Столыпин на несколько дней переехал на Фонтанку, 16. Но даже это здание показалось небезопасным. Николай II предложил премьер-министру переехать в пустующий Зимний дворец. Раненой Наталье Столыпиной отвели спальню Екатерины Великой, рядом с которой оборудовали операционную. Семья Столыпина жила в Зимнем дворце словно в тюрьме. Дети сразу же возненавидели два закрытых сада для прогулок и называли их «большая Сибирь» и «малая Сибирь». Мария вспоминала, как бродила по Зимнему дворцу: «Грустный и жуткий вид являли эти залы, освещенные каждая одной лишь дежурной лампочкой. В этом полумраке казались они еще громаднее, чем днем, еще таинственнее говорили их стены о днях блеска, пышности и величия. Днях, когда никакое посягательство на самодержавие не колебало трона русских царей. Строгой и стройной анфиладой тянулись зала за залой, гостиная за гостиной. Гордо и уверенно глядели со стен портреты императоров и таинственно блестела в полумраке позолота рам, мебели и люстр. А в тронном зале покрытый чехлом трон навевал тяжелые думы. Странно – сильна и крепка была еще монархия, на недосягаемой высоте, окруженный ореолом вековой славы, возглавлял Россию ее император; революция притихла, припала к земле, примолкла… а, вместе с тем, какое-то инстинктивное чувство сжимало грудь в этом огромном дворце, никогда больше не оживавшем, не видящем теперь ни нарядных балов, ни приемов, будто забытом всей царской семьей. Одни дежурные лакеи лениво шаркали по пустым залам и оживлялись лишь, когда начнешь их расспрашивать про былые дни величия и славы» [201]. Столыпин выходил глотнуть свежего воздуха на крышу Зимнего дворца. Если ему хотелось прогуляться, принимались особые меры предосторожности. Столыпин садился в автомобиль, не зная, куда его повезут. На глухой окраине в окружении охранников министр совершал моцион.

Чрезвычайные меры предосторожности были оправданны, так как Боевая организация партии эсеров пыталась завершить то, что не удалось максималистам. Эсеровские боевики следили за поездками Столыпина в Петергоф на министерской яхте. Сначала эсеры собирались бросить бомбу с моста на проплывающее внизу судно. Но мосты в те минуты тщательно охранялись. Еще труднее было устроить нападение на самой Неве. Боевики решили подкараулить премьер-министра в момент выхода из Зимнего дворца. Но и этот план оказался ненадежным. Руководитель боевиков Борис Савинков писал: «Даже в случае, если бы нападающие обманули бдительность охраны, нападение с трудом могло увенчаться успехом: Столыпин выходил из подъезда дворца и, перешагнув через тротуар Зимней канавки, спускался к катеру. При первом выстреле он мог повернуть обратно и скрыться в неприступном Зимнем дворце» [202]. В конце концов Боевая организация отказалась от покушения.

19 августа 1906 г. было утверждено Положение о военно-полевых судах. Из ведения обычных судебных инстанций изымались дела гражданских лиц, совершивших преступные деяния, «настолько очевидные, что нет надобности в их расследовании». Суд состоял из председателя и четырех членов суда, назначаемых из строевых офицеров начальником гарнизона (командиром порта) по приказу генерал-губернатора или главнокомандующего. Никакого предварительного следствия не было. Участие прокурора и защитника не предусматривалось, а само судебное заседание проводилось при закрытых дверях. Приговор должен был выноситься не позже чем через 48 часов, сразу же получать законную силу и в течение 24 часов приводиться в исполнение по распоряжению начальника гарнизона. Осужденные имели право подавать прошение о помиловании, однако военное министерство отдало распоряжение оставлять эти просьбы без движения. Военно-полевые суды чаще всего выносили смертные приговоры, отчего были прозваны «скорострельной юстицией».

Решение о введении военно-полевых судов было принято через неделю после взрыва на Аптекарском острове. По этой причине общественное мнение связывало полевые суды с именем премьер-министра. Однако это заблуждение. Инициатором военно-полевых судов являлся Николай П. Вопреки распространенному заблуждению последний царь не был мягким или нерешительным, по крайней мере в делах подобного рода. Царь собирался ввести полевые суды еще в декабре 1905 г., но тогдашний премьер Витте отклонил его предложение. В начале июля 1906 г. Николай II выразил свою волю в следующих словах: «Напоминаю Главному военно-судному управлению мое мнение относительно смертных приговоров. Я их признаю правильными, когда они приводятся в исполнение через 48 часов после совершения преступления – иначе они являются актами мести и холодной жестокости». После кровавой бойни на Аптекарском острове Николай II получил дополнительные аргументы, убедившие его в правильности этой меры.