Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия»

Державные высказывания Столыпина вызывали раздражение не только у евреев. Ему грозила опасность со стороны польских революционных организаций. Финны помогали эсеровским боевым дружинам, базировавшимся на территории великого княжества и беспрепятственно совершавшим набеги на Петербург. Последние слова умиравшего Столыпина были о Финляндии. В покушениях на премьер-министра помимо евреев принимали участие русские, поляки, немцы, латыши.

Смерть Столыпина связывали также с событием, имевшим первоначально чисто местное значение, но вскоре получившим всероссийский и даже мировой резонанс. Речь идет о деле Бейлиса. В марте 1911 г. в пещере на окраине Киева было обнаружено тело 13-летнего ученика духовного училища Андрея Ющинского. Неизвестные преступники нанесли мальчику более 40 ран. Поскольку это произошло в канун еврейской Пасхи, вновь ожило старое суеверие, что иудеи похищают христианских детей и используют их кровь для религиозных церемоний. Сыскная полиция проявила полную беспомощность в расследовании кровавого преступления. Без всякого основания была арестована мать убитого. Потом ее отпустили, но взамен арестовали других родственников. Затем выпустили их всех, признав, что улики были сфабрикованы полицией. Черносотенцы упорно твердили, что полиция подкуплена настоящими преступниками. Фракция крайне правых вносила запросы в III Государственную думу, а киевские организации угрожали физической расправой еврейскому населению. Местным властям пришлось предупредить лидеров монархических союзов, что в случае беспорядков на национальной почве прибытие царя в Киев будет сорвано.

Недовольство черносотенцев выплескивалось на страницы газет. Главный орган союза русского народа – газета «Русское знамя» – публиковала такие вот предупреждения христианским детям: «Милые, болезные вы наши деточки, бойтесь и страшитесь вашего исконного врага, мучителя и детоубийцы, проклятого от Бога и людей – жида!»[412]

Наконец, полиция нашла «жида», о котором толковала черносотенная пресса. Начальник охранного отделения Кулябко арестовал приказчика кирпичного завода Менделя Бейлиса. Он был задержан как политически неблагонадежный. На самом деле это было предлогом. Подполковник Кулябко воспользовался чрезвычайными полномочиями по просьбе судебных властей, не имевших достаточных оснований для привлечения Бейлиса. В распоряжении следователей имелись показания троих детей, которые вроде бы видели, что за Андреем Ющинским погнался Бейлис и неизвестные евреи в странных черных мантиях. В начале августа двое детей скоропостижно скончались. Их смерть породила массу домыслов. Крайне правые уверяли, что евреи ликвидировали опасных свидетелей ритуального убийства. Лидеры монархических союзов взывали к властям, и в первую очередь к министру внутренних дел, с требованием распутать кошмарную историю. После киевского покушения «Русское знамя» писало, что Столыпин приказал расследовать загадочную смерть мальчика Ющинского и двух свидетелей. Евреи якобы не могли подкупить министра, как они подкупали местных чиновников. И тогда его решили устранить другим способом.

Если обратиться к фактам, то участие Столыпина в деле Бейлиса выглядело следующим образом. Министр внутренних дел не имел возможности знать обо всех уголовных преступлениях, совершавшихся в России. Но как только смерть мальчика оказалась в центре политической борьбы, Столыпин начал внимательно следить за ходом следствия. По просьбе министра юстиции И.Г. Щегловитова, являвшегося сторонником ритуальной версии, Столыпин направил в Киев двух опытных сыщиков. За несколько дней до гибели Столыпин заслушал объяснения прокурора киевской судебной палаты Г.Г. Чаплинского, убежденного в существовании изуверской еврейской секты. Однако нет никаких сведений о том, что сам Столыпин верил в ритуальный характер преступления. Его роль в этом деле была на удивление пассивной. Он явно самоустранился, не желая, с одной стороны, лишний раз раздражать крайне правых, а с другой стороны, понимая абсурдность средневекового обвинения в начале XX вв.