Великий танковый грабеж. Трофейная броня Гитлера

В Нормандии немцы использовали трофейный транспорт для собственных нужд при отступлении. В середине июня 1944 года, когда немецкая линия обороны на полуострове Котантен рухнула под натиском американских войск, наступавших на Шербур, немецкая 77-я пехотная дивизия совершила неожиданный прорыв. Сначала ситуация складывалась для немцев не слишком благоприятно. Когда рано утром 17 июня генерал Штегман повел свою дивизию на юг, его конные обозы попали под бомбы вражеской авиации. Сам Штегман при этом погиб, и командование взял на себя полковник Бахерер. Оставшиеся в живых 2 тысячи человек двинулись дальше. На помощь им пришла немецкая 243-я пехотная дивизия, атаковавшая противника в северном направлении и попытавшаяся расчистить дорогу 77-й дивизии огнем своих самоходных орудий. Части полковника Бахерера успешно прорвались через позиции американцев, захватив при этом 12 джипов и 250 пленных[199].

В субботу, 16 декабря 1944 года, в полшестого утра 2 тысячи немецких орудий возвестили своими залпами начало наступления в Арденнах. Следующие пять недель танки вермахта отчаянно, с тяжелыми боями, пытались прорваться к Брюсселю и Антверпену. Позднее эти события получили название Арденнского сражения. По сути дела, это были последние танковые бои, после которых английские и американские войска вырвались к Рейну, когда именно они, а не советские войска столкнулись с основной массой остававшейся у немцев бронетехники.

Гитлер попытался использовать американские танки для поддержки дерзкого диверсионного рейда в рамках операции «Грайф» в тылы американских войск. Штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени был назначен командиром 150-й танковой бригады, получившей задание захватить мосты через Маас. Скорцени считался человеком, которому Гитлер доверял выполнение своих самых трудных заданий. Это он в сентябре 1943 года «спас» Муссолини, в июле 1944 года помог разгромить участников антигитлеровского заговора, а в середине октября похитил венгерского регента адмирала Хорти. Он впервые встретился с Гитлером на следующий день после свержения итальянского диктатора и, по всей видимости, произвел на фюрера хорошее впечатление.

22 октября 1944 года Скорцени вызвали в Ставку Гитлера в Растенбурге, где его поздравили с выполнением задания в Венгрии и повысили в звании с майора до подполковника. Похищение Хорти в Будапеште вряд ли прошло успешно, если бы не поддержка немецких танков «Тигр». Предстоящее наступление в Арденнах Гитлер изложил в виде краткого содержания операции «Осенний туман» («Хербстнебель»), или «Вахта на Рейне». Скорцени было сказано, что он поведет танковую бригаду численностью 2500 человек, которая примет участие в операции «Грайф». Это будет необычная воинская часть, потому что ей придется выдавать себя за отступающие американские войска. Она будет экипирована американской формой, оружием и транспортом. Немцы и раньше одевались в чужую военную форму, особенно в Польше, Голландии и Бельгии, однако ничего подобного масштабу новой операции еще никогда не предпринималось.

На подготовку Скорцени получил меньше пяти недель. Для выполнения предстоящего задания ему нужно было 15 американских танков, 20 самоходных орудий, полугусеничные грузовики и джипы, захваченные немцами в предыдущие месяцы. Главный диверсант Гитлера скоро обнаружил, что немецкие фронтовые части крайне неохотно расстаются с ценной трофейной техникой[200].

В соответствии с планом операции «Рабенхугель» Главное командование Запада разделило трофеи между тремя группами армий на Западе. Группе армий «Г» было приказано выдать 8 танков и 20 грузовиков; группе армий «X» — 2 танка и 50 джипов и группе армий «Б» — 5 танков и 30 джипов. Все это было отправлено Скорцени в тренировочный лагерь в Графенвёре[201].

Несмотря на неоднократные жалобы, он все равно получил больше излишков немецкой техники, а не американской. В конце ноября 1944 года его часть была оснащена пятью танками «Пантера», пятью штурмовыми орудиями 8ШС, шестью немецкими бронеавтомобилями и шестью бронетранспортерами. Прибыло только 67 грузовиков и 57 автомобилей, два танка «Шерман» и два американских бронеавтомобиля[202]. Скорцени обнаружил, что получил технику плохого качества. Примерно 30 процентов машин нуждалось в ремонте, а оба «Шермана» были совершенно непригодны для боевых действий[203]. Но хуже всего было то, что 150-ю бригаду, не подозревавшую об истинной сути предстоящего задания, буквально наводнили польской и советской техникой и снаряжением.

Кроме того, бригаде не хватало 1500 американских касок, а привезенная форма оказалась летнего образца. Знатоков английского языка среди подопечных Скорцени также было слишком мало, и пресловутому похитителю Муссолини пришлось ограничиться 150 солдатами, сносно говорившими по-английски.