Великий уравнитель

Империя Хань, которая пришла на смену недолговечной империи Цинь, впервые объединившей Воюющие царства, за четыреста с лишним лет своего существования (206 до н. э. – 220 н. э.) оставила достаточно свидетельств о динамике концентрации дохода и богатства в относительно стабильном окружении; эти свидетельства дают неплохое представление о конфликте между правителями и элитами, контролирующими землю, о производстве излишков и о сельской рабочей силе, а также об экономических и политических силах, приводивших к созданию крупных состояний. Одним из таких факторов была коммерциализация сельского хозяйства: согласно одному документу времен правления пятого императора Хань Вэньди (180–157 до н. э.), мелкие землевладельцы, вынужденные брать деньги взаймы под большие проценты, теряли свою землю (а иногда и собственных детей, продаваемых в рабство), отдавая ее купцам и ростовщикам, которые создавали огромные поместья, обрабатываемые арендаторами, наемными работниками или рабами[77].

Правители государства, желавшие сохранить класс мелких землевладельцев как основу налоговой системы и системы военных рекрутов, пытались бороться с подобными тенденциями. Со 140 года до н. э. до 2 года н. э. правительство одиннадцать раз распределяло землю среди крестьян. Членов местных элит вынуждали переехать в столичный регион – не только с тем, чтобы обеспечить их политическую лояльность, но и ради ограничения их произвола на местах. Когда такие переселения прекратились, богатым и знатным стало еще легче накапливать активы, скупая или захватывая землю и подчиняя себе бедняков. В 7 году до н. э., после того как подобные неконтролируемые захваты продолжались на протяжении нескольких поколений, верховные советники при дворе наконец-то предложили бороться с концентрацией земельной собственности в одних руках с помощью законов. Однако меры, с помощью которых можно было бы ограничить права элиты на владение землями и рабами, а также изымать излишки, быстро встретили противодействие.

Вскоре после этого узурпатор Ван Ман (9–23 н. э.) пошел на еще более радикальное вмешательство. Более поздние (и враждебно настроенные по отношению к нему) источники приписывают Вану грандиозные замыслы – от национализации земли до отмены работорговли. Домохозяйства должны были передать земли выше установленного лимита площади родственникам или соседям. Предполагался возврат к гипотетическим архаическим традициям периодического перераспределения земли (к так называемой колодезной системе), якобы обеспечивавшим равные условия, а продажа земли, домов и рабов запрещалась под страхом смерти. Неудивительно, что эти постановления – если они и в самом деле имели место, а не просто были выдуманы или приукрашены более поздней ханьской пропагандой – оказались невыполнимыми и от них вскоре отказались. Новый режим продержался недолго, и при поддержке крупных землевладельцев династия Хань была успешно восстановлена[78].

Ханьские источники упоминают о накоплении богатства прежде всего в связи с тем, что мы назвали бы рыночными механизмами, и приписывают стремление к этому накоплению прежде всего торговцам – классу, который презирала близкая к власти образованная прослойка. Историк Сыма Цянь описывает богатых купцов как класс, «пользующийся услугами бедных», и утверждает, что крупнейшие их состояния были сравнимы с состояниями самых высокопоставленных императорских чиновников. Как следствие, власти рассматривали частное богатство как основную цель своих интервенций. Купцы облагались более высокими налогами, чем представители других занятий. Фискальные интервенции стали еще более агрессивными в 130-х годах до н. э., когда императору Уди понадобились средства на военную кампанию против державы сюнну (хунну) на севере. Уди установил государственную монополию на соль и железо. При этом он не только перехватил прибыль, которую до этого получали частные предприниматели, но и защитил мелких землевладельцев (которые были ему необходимы в качестве источника рекрутов и налогов) от разорения и изгнания с земли со стороны владельцев торгового капитала, стремившихся инвестировать в недвижимость. Правительство Уди подняло ежегодные налоги на коммерческое имущество. Утверждается, что были уничтожены многие крупные состояния. Вполне согласуется с центральной идеей данной книги, что эти меры по уравниванию были тесно связаны с военными действиями в условиях массовой мобилизации, но сошли на нет с окончанием военных действий[79].

Меры, направленные против концентрации коммерческого капитала и его влияния, усиливающего неравенство, в конце концов оказались бесполезными – не только из-за их непоследовательности, но, что самое главное, также из-за того, что торговцы старались инвестировать свою прибыль в землю, чтобы обезопасить себя от требований государства. Как пишет Сыма Цянь в «Шицзы», их стратегия заключалась в том, чтобы