Великий уравнитель

История всего этого периода пестрит военными конфликтами: одно современное исследование насчитывает 358 войн в 535–286 годах до н. э., то есть более одной войны в год. Были и многолетние военные компании, охватывавшие более обширные территории. Степень мобилизации достигла невиданных ранее уровней, хотя неизвестно, насколько можно доверять часто преувеличенным официальным цифрам. Основные государства Ци, Цинь и Чу предположительно привлекли под свои знамена до миллиона солдат каждое, что примерно соответствует всей доступной людской силе. Часто упоминаются сражения с участием 100 000 и более человек, причем эти цифры имеют тенденцию к увеличению. Наиболее известный пример – битва при Чанпине в 260 году до н. э., в которой циньские войска якобы полностью истребили армию Чжао численностью в 400 000 человек. Общие потери проигравших в 26 крупнейших сражениях IV–III веков до н. э. составляют до 1,8 миллиона, а в другом исследовании сообщается о примерно 1,5 миллиона убитых войсками Цинь в 15 сражениях того же периода. И хотя эти цифры почти точно преувеличены, ни в массовой мобилизации, ни в огромных потерях сомневаться не приходится. Поразительно читать сообщения о том, что для битвы при Чанпине было мобилизовано все мужское население близлежащей области Хэнэй в возрасте от пятнадцати лет[249].

Вопрос о том, привело ли все это к выравниванию доходов и богатства, остается открытым. Борьба государства против наследственной аристократии и его опора на чиновников, получающих жалование и пожизненные наделы, увеличивали социальную мобильность и должны были препятствовать концентрации богатства, а особенно его передаче между поколениями. Раздача земельных участков простолюдинам должна была сократить неравенство среди населения в целом. Но все же частное землевладение – это палка о двух концах. Если раньше крестьяне были зависимыми и коэффициенты Джини эффективного контроля над землей, вероятнее всего, были очень высокими, то теперь отчуждаемость земли облегчила ее перераспределение, и это действительно упоминается в критике методов правления Цинь, которая часто звучала в ранний период Хань. Поздние наблюдатели убедительно показывали, что крестьяне теряли свою землю из-за налогов и непредсказуемых обязанностей и повинностей перед государством, что вынуждало их брать ростовщические займы, выдаваемые богачами, которые сначала позволяли крестьянам держаться на плаву, но в конечном итоге отбирали их землю. Непрекращающиеся войны не только способствовали уравнивающей земельной реформе и приватизации, но также подтачивали возникшую в итоге систему мелких частных хозяйств. В более общем смысле этот период характеризуется ростом коммерции, монетизации и урбанизации по мере того, как мелкие поселения превращались из укреплений знати в более крупные города. Все эти тенденции – предвестники увеличения неравенства. Они также хорошо согласуются с сообщениями о том, что крестьяне теряют свои земли и становятся безземельными работниками или издольщиками, в то время как обладатели капитала, такие как купцы и предприниматели, скупают их владения. В этом контексте становится понятно, почему государство рассматривало источники излишков как зло, которое следует уничтожать постоянной войной[250].

И все же растущий частный продукт невозможно было привлечь весь на службу войны. Археология предъявила в высшей степени любопытные находки. В одном исследовании отмечается размывание границ между захоронениями элиты и простолюдинов в царстве Чу того периода. Прежняя стратификация, согласно которой люди разного происхождения занимали разные места, угасла, и одни и те же вещи стали появляться по разные стороны границ. Неравенство теперь выражалось в количественных терминах, таких как многочисленность предметов или размер гробницы. Ключевым признаком статуса и дифференциации стало скорее богатство, а не ритуальный ранг. Бронзовое оружие теперь встречалось в могилах всех статусов, что говорило о всеобщей милитаризации, но не обязательно – о широко распространенном эгалитаризме[251].