Великий вождь Арис (СИ)

— Твой дед послал его на помощь мне. Но мы разделились, когда вошли в тоннель. Он пошел… я не знаю куда.

— О, думаю, я знаю, — перебила его Унау, — Каену идет обычной дорогой. Я пришла по ней сюда. Кось-Дару пришел следом за мной. Все мы, вороны ходим к подземному озеру по одной и той же дороге А ты шел через крутые тоннели. Плохой выбор. Там можно потерять равновесие и свалиться через старое русло.

— Я так и сделал, — пробормотал он, — потерял равновесие и свалился.

Они обошли каменную глыбу и нашли небольшую пещерку за ней.

— Посидим тут, — сказал он, но Унау его не услышала. Повернувшись назад, она тревожно всматривалась в полумрак. Звуки волчьего пира хорошо доносились до них в гулком воздухе пещеры.

— Мне нужно отдохнуть, — проговорил он, опускаясь прямо на мелкий камень. Тело выпрямилось и боль снова накрыла его с головой. Испарина, выступила на лбу. — Совсем немного…

Он будто проваливался в жаркие волны и услышал как Унау говорит с другого берега реки:

— Как Каену пройдет к нам мимо… них?

— Мимо…? А, волки. Они ничего не сделают Каену.

— Потому, что ты приказал им, да?

Арис прикрыл глаза. Радужные пятна поплыли на него из черной глубины.

— Нет. Твой дед ошибался, я не варг. Я не хозяин волка. Я лишь гость в его сознании. Но я знаю, что волк пришел, чтобы помочь мне и не тронет тех, кого я не хочу обижать.

Она сказала только:

— О…

Унау подошла и опустилась на колени рядом с ним, — тогда почему же волки пришли за тобой и помогают тебе?

— Кто-то прислал их мне на помощь, — он приподнял веки и увидел ее лицо очень близко, — кто-то.

— Скажи мне еще одну вещь и я не стану мешать твоему сну. Что мы будем делать, когда сюда придет Каену?

— Мы вернемся. Обратно, в стойбище.

— Тебе нельзя назад! — воскликнула она.

— Можно, Унау.

— Нет. Нельзя! Паопону убьет тебя и тебе нельзя возвращаться. Так сказал мой дед!

Арис открыл глаза. Хмуро всматривался в ее лицо некоторое время. Потом сказал:

— Твой дед мертв, Унау. Он погиб на рассвете, сегодня. Его убил Паопону и я сам видел это с Той стороны. Твой дед прошел мимо меня и исчез в темных долинах.

Он долго ждал, но её лицо не дрогнуло, только глаза сузились и загорелись изнутри.

— Теперь ты понимаешь, что я должен вернуться и отомстить за него Паопону⁈

Она молчала и Арис закрыл глаза. В темноте раздалось шуршание — Унау устраивалась на камнях рядом с ним.

— Арис, — наконец сказала она, — положи голову мне на колени. Так будет удобнее.

Несколько минут они лежали в темноте и слушали, как волки рвут добычу, скулят и грызутся. Арис хотел, чтобы она сказала хоть что-то. Или заплакала.

— Я сейчас жалею, что не знала об этом, — очень тихо произнесла Унау, — я бы набросилась на Кось-Дару, я бы загрызла зубами Парсу… — она задохнулась и замолчала. Арис слышал, как она давит внутри себя слезы. Наконец она сказала:

— Спи. Тебе нужна сила, чтоб убить Паопону, что бы потом ни случилось с нами.

20

Кровавый след тянулся сквозь белоснежъе поля. След волокуши и трех пар ног тянулся от стойбища воронов, до шатра, наскоро устроенного в чистом поле.

Трое воинов с лисьими хвостами и рыжими узорами на платье грозно поглядывали на воинов с вороньими перьями на головах.

Внутри было дымно и холодно. Паопону с помятым чучелом ворона на голове беспрестанно кланялся:

— Благодарю тебя, о вождь Саккук, властелин лисьего племени, наследник самого Лиса! За то, что ты пришел в мой шатер и согласился выслушать мои объяснения.

— Я сделал это, чтобы мой сын учился тому, что у хорошего вождя сердце должно быть холодным, когда он принимает решения. Хотя, скажу тебе честно, Паопону, что бы ты не сказал сейчас мне, я все равно убью тебя, ведь твои воины разорили дары, приготовленные для самого Океана!

Паопону снова низко склонился, в этот раз перед сидящим возле лисьего вождя высоким парнем:

— И тебе много лет здравия, о великий сын вождя! — Паопону сложил руки, — Ты так прекрасно выглядишь и так похож на отца, что я не мог бы спутать тебя с простым воином.

Саккук рассмеялся:

— Это мой телохранитель! Мой сын сидит слева от меня и зовут его Кагорса.

— О, прекрасный Кагорса! Как же я не узнал тебя! — воскликнул Паопону, тут же развернувшись в другую сторону, — ты научишься сегодня у своего великого отца, как нужно быть мудрым и сильным! Он покажет тебе самый важный урок в твоей жизни — урок милосердия и добра.

Саккук рассмеялся:

— Ты изворачиваешься, как мелкая рыбка на отмели, Паопону. Однако все твои слова в пустую. Я пришел за головами виновных, и как бы ни было — ты вождь племени которое нанесло ущерб жрецам. Я принесу твою голову в дар Океану.

— Но могучий Саккук…

— Молчи! — рявкнул Саккук, — Я хотел спросить у тебя, Паопону: как ты решился на это⁈ Ты напал на жрецов! На жрецов Океана! Ты разбросал дары, предназначенные Океану! Ты натравил собак! На прислужниц жреца! Ты осквернил священное мясо перворожденного оленя, которое было предназначено Океану с самой весны! Ты отдал его собакам! Собакам, Паопону, собакам! За это мало одной смерти! Я хотел бы убить тебя два, нет, десять раз!