Великий вождь Арис (СИ)

Холодные щупальца страхакоснулись его. В стойбище ходила легенда, как в старые времена один вождь прогневил духов, и однажды ночью они выбрались из мира мертвых, убили стражей и украли его душу, бросив здесь лишь пустую оболочку. От этой мысли его пронзила дрожь. Ведь и он прогневил духов! Старший шаман сказал ему об этом, когда Арис поехал в Дарин, чтобы заключить мир с янгами и объединить два народа. А вчера гонец, рассказывая, что некоторые кланы восстали, передал еще и слова шамана о том, что духи гневаются на него.

Арис перебрался через подоконник и шагнул в густую тень под сливой и в тот же миг тот, кто стонал там, втянул воздух судорожно, с всхлипами и затих.

Дважды Арис обошел вокруг ствола, но не смог найти никакого тела. Не духи же утащили его⁈ В досаде он поднял голову — вдруг тело осталось на ветвях, и тут же споткнулся обо что-то мягкое. Нагнулся и снова не увидел ничего. Проклятое наваждение!

Присев на корточки, начал шарить по земле руками и только тогда выудил из травы крошечное тело. Птица. Почтовый ворон господин Костомариса. Он был теплым — жизнь только что оставила его. На боку кровь, видно его сбили камнем, потом оторвали лапу, к которой было привязано письмо и бросили в спешке.

Арис скрипнул зубами, вспомнив тень, мелькнувшую у забора — это был никакой не дух, а он потерял голову от страха и вмесо того, чтобы схватить негодяя спрятался как дитя!

Окна караульной темны не спроста — они должно быть все мертвы, если злодей беспрепятственно бродил по саду. Нужно пойти посмотреть, а потом — спешить к дому господина Костомариса, выяснить, что было в письме. И не дай боги, если там он тоже увидит темные окна!

Но вместо того, чтобы спешить к воротам, Арис развернулся и перепрыгнув через подоконник, оказался в своей комнате. Аккуратно положил ворона на постель, а сам отправился к куче вещей, сложенных в двери. Где-то среди барахла он видел то, что сейчас нужно…

Где же оно… а вот. Коробка, оклеенная необыкновенной красоты бумагой. Серебряной, с узорами. Он спросил у градоначальника нельзя ли ему забрать ее и тот сказал, что Арис может взять все, что пожелает, а не одну лишь коробку для туфель. Все в этой комнате принадлежит ему.

Наконец коробка нашлась, и он положил вороненка в нее и закрыл крышкой.

— У тебя такой роскошный гроб, что позавидовал бы любой вождь. Но ты это заслужил, — проговорил он. — Ты честно выполнял свой долг. Прости, что сперва я невзлюбил тебя.

— Когда я принес эту коробку господину Костомарису, я спросил, если принести ее в дар Лее, не нарушит ли это каких-то обычаев? Знаешь, что он ответил? Он сказал, что у Леи много таких коробок. Глупые янги считают красивые коробки недостойным подарком и складывают в них свои туфли. Любая девушка в племени была бы рада получить красивую коробку. Но девушки в племени совсем другие. А эти янги… нам с тобой никогда не понять их, — проговорил он насыпая небольшой холмик. — Впрочем, я просто хотел отдать тебе дань, а все эти истории о туфлях и коробках тебе не интересны! Желаю тебе хорошей охоты по Ту сторону. Передай духам, что я не желал им обиды.

Он закончил равнять землю в холмик и встал.

Сперва он подумал, что стражи в караульной мертвы — все они лежали на полу в странных позах. Но крови нигде не было и в воздухе висел густой запах вина.

Арис тронул ногой ближайшего. Он был жив. Все эти твари были живы.

— О, пьяные скоты! — Арис пнул ближайшего в бок, но тот даже не шевельнулся и не вздрогнул. Арис пошевелил еще одного, оттянул веко и заглянул в застывший глаз. Нет, они не пьяны — одурманены. Кто-то добавил в вино сонного зелья.

— Это совсем не удивляет меня! Безмозглые скоты! Проткнуть бы вас всех ножом за это! Да вдруг я нарушу какой-нибудь ваш закон, который велит прощать глупцов и пьяниц! — Арис выругался и отбросил тело.

Стражам было запрещено пить вино на посту, но правила для янга, это что-то не важное. Они пили каждую ночь и все в доме градоначальника об этом знали это. Более того, каждый вечер служанки с кухни относили им бурдюк — другой вина. Никто не видел в этом дурного.

Если бы его кочевники охраняли дом, ничего такого бы не случилось. Но Бако и Антор с отрядом остался у дома господина Костомариса. Они были единственными, кому он мог доверить жизнь и безопасность Леи.

Мог ли? Вот в чем вопрос. Что, если они устали ждать, поверили Арде и все, что случилось сейчас — дело рук кого-то из своих, а в записке, которую отобрали у ворона, была просьба о помощи от Леи, или ее отца?

Думать об этом было тяжело, и Арис морщился, пока связывал спящих между собой. Их оружие он высыпал в кучу в центре комнаты, а начальника подвесил на двери, приколов за рубаху двумя мечами.

5

— Проваливай отсюда, — раздался знакомый голос, едва Арис остановился у калитки в саду господина Косотомариса. Облегченно вздохнув, он назвался и спрыгнул на землю. Бако все еще с ним. Не он напоил стражу в доме мэра.

— Что там? — войдя в сад, он кивнул в сторону темных окон, едва видных сквозь кусты сада.

В ответ Бако пожал плечами и проговорил: