Великий Жо

– Ты как бездомный. Точно в этом здании живешь?

– Не точно.

Он заперся в ванной и включил воду.

Так вышло, что мое новоселье произвело фурор: еще никто не устраивал настолько масштабной вечеринки. Хотя я и не помню многого, но то, что мне рассказали, было поистине грандиозно. Как итог – теперь меня знали все, а моя квартирка превратилась в проходной двор, куда мог зайти каждый, кому было скучно. Были те, кто заваливался постоянно, вроде Вани, и те, кто заходил раз в месяц, – самые стеснительные. Девушки тоже заходили, но казалось, что на разведку: если хотели веселья, первоначально обязательно заходили ко мне, вдруг там движ. Если движ был, то оставались и разбавляли мужскую компанию. Если нет, равнодушно уходили. Они делали вид, что я им неинтересен (во что верится с трудом), а интересно только веселое времяпрепровождение. Почти уверен, что, позови я любую на свидание, она бы обмочилась от счастья.

Естественно, учиться все стали хуже, поскольку либо постоянно зависали у меня на вечеринках, либо были жертвами производимого гама. А вечеринки я устраивал почти каждый день. Не такие грандиозные, конечно, как новоселье, а поскромнее и более камерные. Но про учебу не хочу говорить, это нудно.

Марго не появлялась. Печально, но что поделать. Дурак я, что не узнал настоящего имени. Обиднейший косяк.

Ваня как-то (валяясь по обыкновению на моей кровати) болтнул, что умеет играть на гитаре. Не сказать, что я фанат музыки – мой вкус ограничивался тем, подо что можно танцевать, – но от скуки я вынудил его поиграть. Он притащил гитару, сам настроил и спросил, что я хочу услышать. Мне было без разницы. Он задумался, пару раз провел большим пальцем по всем струнам и взял аккорд.

Вроде как играл он нечто знакомое, но я не мог вспомнить название песни. Мне нравилось, и в тоже время было почему-то неловко: мы не разговаривали о всякой чепухе, а сидели и слушали гитару.

Поначалу я наблюдал за Ваней и с улыбкой замечал, что он частенько закрывал глаза и играл вслепую. Вот что значит кайфовать.

Я отвернулся к окну. Может, какие-то мысли и посещали мою голову, но не задерживались надолго. Я не думал ни о чем, а просто расслабился. Как будто по-новому себя почувствовал, по-новому хорошо.

Ваня в последний раз коснулся струн, и музыка затихла. Он стукнул пальцами по деревянному корпусу гитары.

– Как-то так.

– Прикольно. Сыграй еще.

– Еще?

– Ага.

– Твои соседи подумают, что я тебя клею, – Ваня усмехнулся.

– Да пошли они.

Он снова стукнул пальцами и сыграл.

Через пару песен к нам пришли знакомые ребята, потом присоединились девушки. В итоге квартирка оказалась полностью забита. Я отворил входную дверь.

Ваня быстро отобрал у меня статус самого популярного парня в здании. Раньше он по неведомым мне причинам никому не играл. Когда я спросил у него, почему же, то он ответил, что не любит это дело. Я усмехнулся, потому что не может человек не любить играть и одновременно кайфовать от игры, и в итоге уговорил его устроить подобие квартирника.

Мы нашли квартиру побольше: как ни странно, она оказалась в женском подъезде – трешка с большой гостиной. (По итогу в ней поместилось человек сорок, еще и в коридоре стояли.)

Кстати, я забыл упомянуть, что одну из квартир в женском подъезде обокрали. Я мало что знаю об этом, не особо интересовался. Кажется, это произошло в тот день, когда я устраивал новоселье. Наверно, девочки были богатые.

После успеха первого квартирника я попросил Ваню научить меня играть на гитаре. Я понимал, что это долго и муторно, но мое тщеславие пересилило. Я зажимал аккорды и бренчал, а Ваня вяло кивал головой. Поначалу пальцы ужасно болели, потом привыкли. Чувствовал я себя школьником, но у меня получалось.

Мы часто устраивали квартирники. Ваня стал бешено уверен в себе (хотя он всегда таким и был), репетировал целыми днями, причем исключительно у меня, а я вынужденно слушал его, маясь от безделья. Ну как вынужденно – музыка превращалась в часть моей жизни. Когда ему становилось невмоготу, он спихивал гитару мне, и я замирал в неудобной позе, заставляя звучать аккорды.

Но ладно бы Ваня остался просто бешено уверен в себе. Он еще и мечтать стал. Видимо, эта уверенность и заставляла его строить грандиозные планы, причем такие, в которые он раньше бы и не поверил. Он мне сказал как-то, что перерос квартирники. Мол, надо двигаться дальше. Мы и правда собирали толпу – приходили все, кто был в здании. А все, кто не был, приезжали послушать, если не было дел поважнее. Кстати, я забыл сказать, что Ваня еще и неплохо пел.

В общем, я стал искать клуб, который смог бы принять начинающего артиста.

Не сказал бы, что мне не нравилась роль менеджера, – я механически и по привычке все организовывал, – однако в то же время нечто глодало меня изнутри. Возможно, зависть, но зависть добрая, граничащая с радостью. Да, я тоже хотел играть и выступать. Надеюсь, это придет потом, а пока стоило усерднее заниматься.