Великий Жо

Я нашел клуб – небольшой, полуподвальный: сцена и зал человек на восемьдесят. Сразу забегу вперед и скажу, что на этом концерте оказалось человек двести, если не больше.

Поначалу помещение Ване не понравилось – имперские амбиции не позволяли играть в полуподвалах. Но я переубедил его – надо же с чего-то начинать. Выступление назначили через две недели.

И тут мы внезапно вспомнили, что группы-то у нас нет. Некому играть на барабанах, на басу и клавишных. Ваня запаниковал. Вместо репетиций он лихорадочно забегал во все квартиры в общежитии и спрашивал о музыкантах, даже самых малознакомых. Никто не помогал. Он писал во все универские чаты с обещаниями многотысячных концертов, Грэмми (смешной какой!) и прочей ерундой. Глухо.

Я тоже опрашивал знакомых. Кто-то играл, но плохо. Кое-как я нашел играющую девушку. Я толком не понял, на чем она играет, мне как-то очень пространно рассказали о ней, как будто сами ничего не знали. Дали ее номер. Я написал, что мы организуем концерт через две недели, нужна группа, а друзья сказали, что она хорошо играет.

Она ответила на следующий день утром, что очень занята, но спросила, где будет проходить концерт.

В полуподвальном клубе рядом с кампусным общежитием.

Вы студенты?

Ага.

Когда репетиции?

Мы пока ищем группу и не думали о репетициях, но солист прилично играет и поет. На чем ты играешь?

Ладно, я согласна. Приеду, когда скажешь, играю на клавишах.

Хорошо, напишу тебе.

Дня через три нашелся и барабанщик. Я написал ей, что можно собираться репетировать.

Когда приезжать?

Завтра вечером.

Хорошо.

Про адрес она почему-то не спросила, но я не придал этому значения.

Сказать, что я был шокирован – ничего не сказать. У меня буквально челюсть свалилась на пол, когда в клуб вошла Марго. Только совсем не блондинка, а рыжая. Я таращился на нее; она заметила меня, замерла на секунду, но, видимо, тут же взяла сея в руки и кисло улыбнулась.

– Привет, Жо, – она мило протянула руку. Наверно, первый раз в жизни я растерялся в присутствии девушки.

– Жо? – переспросил Ваня.

– Так его называют близкие друзья и любовницы.

Сегодня был прямо день открытий. Вдобавок к растерянности теперь я еще и покраснел как рак. Просто омерзительное ощущение. Мне было стыдно и хотелось сквозь землю провалиться, прямо как в книжках пишут.

– Любовницы и близкие друзья? – Ваня рассмеялся. – Почему я тебя так не называю.

– Давай потом.

Я был зол на Марго и попытался где-то спрятаться. Обычно я контролировал все ситуации, мог отшутиться, повернуть все против собеседника и прочее, но тут все разом свалилось на мои плечи и, понятно, полетело к чертям. Ну, печальный опыт тоже опыт. Хотя тогда я только злился на нее. Как ребенок.

Я уселся в тени, якобы чтобы смотреть на репетицию со стороны. Марго, барабанщик и Ваня общались уже по поводу репертуара, что-то подбирали, а я думал, почему же она все-таки не зашла ко мне. Обещала ведь. Хотя не то чтобы я привязался к ней, нет уж: чистый мужской интерес.

Они начали играть – и справедливо будет отметить, что они прямо сразу стали слышать друг друга, – получалось у них круто. Я уже привык к музыке за время проживания в общежитии, но сейчас она заново впечатляла меня. Злость рассеивалась, и я просто слушал, наблюдая за Марго. Она не глядела в ответ, но наверняка чувствовала мой взгляд. Да, она красива, все-таки что-то в ней было, что-то завораживающее и пленительное. Хороша она, даже рыжей хороша.

Они закончили играть и теперь просто болтали. Я поднялся.

– У вас неплохо получается.

– Да? – Ваня весь взмок.

– Да, чудно, – я уставился на Марго, а она на меня.

– Еще разок надо бы собраться.

– Я не против, – она улыбнулась Ване и пошла собираться.

– Ты не останешься?

– У меня много дел.

– Так вот и забываются обещания.

– Я зайду к тебе, но не сегодня.

– Как все же тебя зовут?

– Ты ведь дал мне имя.

– Но по этому имени я не могу тебя найти.

– Меня не нужно искать, я сама приду.

В отчаянии я потянулся было поцеловать ее, как тогда, в лифте, но она шустро поставила теплую щеку и убежала.

Да уж, я ее вообще не понимал. Может, мне и не надо было ее понимать.

Сзади подошел Ваня.

– Давно знакомы?

– Вот про нее я рассказывал – это она выходила из квартиры на седьмом этаже в мой первый день.

– Та блондинка?

– Да, только перекрасилась, наверно.

– У тебя губа не дура, дружок.

Я мысленно спохватился. Она ведь приехала откуда-то, а не пришла из общежития. Да и сейчас куда-то уехала. Что она тогда делала в общежитии? Больше всего меня почему-то смущали белые волосы.

– Когда вы там в следующий раз репетируете?

– Дня за два-три до концерта встретимся, прогоним еще разок.

Тогда и узнаю.

Последующие дни я был сам не свой. Во мне проснулся нездоровый интерес к этой ситуации, я день и ночь размышлял и выстраивал причинно-следственные связи. Никогда таким мнительным не был. Совершенно улетучились легкость и бодрость, всегда присущие мне. Я забыл даже о гитаре и совсем не играл.