Великий Змей

— Это все жар, исходящий от самурая, — объяснила Зигрид изменившимся голосом. — Жар был столь сильным, что превратил песчаный берег в стекло.

Такеда ничего не сказал. Глазами, полными ужаса, он смотрел на невероятный берег, что простирался перед ним.

— И никто здесь не выжил? — спросил он наконец.

— Нет, — прошептала Зигрид. — Представь, что спускаешься в кратер действующего вулкана. Если бы нам не удалось вывести корабль из сухого дока, мы бы все здесь погибли.

Корма лодки коснулась остекленевшего берега, который пошел трещинами, словно расколовшееся стекло.

— Надо быть очень осторожными, чтобы не порезаться, — прошептала девушка.

Она поняла, что передвигаться по стеклу с мокрыми ногами очень неудобно. На острове царила ужасающая тишина. Огонь спалил почти все джунгли, лишь несколько пальм качались еще на ветру. Но самым ужасным был запах, который не мог развеять даже ветер с моря. Это был запах обуглившихся тел. На месте деревни была видна лишь огромная куча пепла, поблескивающая на солнце металлическими отблесками. Это была тягучая и липкая зола, которую ветер не мог поднять.

— А где самурай? — спросил Такеда.

— Под водой, — сказала Зигрид, указав рукой на волны перед ней. — Надо лишь идти по отпечатавшимся на стекле следам. Он, должно быть, погрузился в море где-то там. Когда я его видела в последний раз, вокруг него кипела вода, и сварившаяся рыба всплывала на поверхность.

— Тогда надо нырять, — решил Такеда.

— Знаю, — ответил девушка, снимая одежду.

В ящике на лодке она нашла все необходимое для подводного погружения — кожаные ласты, баночку с жиром, нож и очки. Она разделась и стала натираться маслянистым кремом, чтобы не замерзнуть. Ее приготовления раздражали Такеду, который хотел, чтобы она бросилась в воду без промедления.

— Что ты надеешься найти? — спросил он. — Труп самурая?

— Доспехи, — ответила Зигрид. — Доспехи самурая, которые, возможно, искривились от жара. Одна я их поднять не смогу. Дай мне веревку, я привяжу ее к лодыжке. Если я найду броню, я обвяжу ее тросом и дерну три раза. И тогда ты начнешь вытягивать ее. Понятно?

Такеда что-то проворчал. Он был раздражен, что не может погружаться в воду сам. Зигрид улыбнулась, объем легких у юноши был не столь большой, как у нее, поэтому если бы он решил нырять вместо нее, то стал бы задыхаться через три-четыре минуты.

Девушка обвязала канатом свою правую лодыжку и пошла к воде.

Она стала постепенно погружаться в воду, стараясь не поскользнуться на стеклянной поверхности, в которую превратилось дно. У нее было странное ощущение, что она идет по огромному зеркалу. Когда вода стала доходить ей до груди, она набрала воздуха и нырнула.

Следы огненного воина и вправду отпечатались на стекле, и потому проследить его путь было легко. Зигрид плыла, касаясь животом дна, и не могла удержаться, чтобы не погладить рукой эту огромную хрустальную поверхность, которая еще не затянулась тиной. Ее сердце забилось быстрее, когда она заметила сквозь мутную толщу соленой воды человекообразный скрючившийся силуэт. Человек (но было ли это человеческое существо?) лежал на животе, вытянув руки вдоль тела, словно пронзенный молнией. Из-за невыносимого жара его броня — До — частично оплавилась. Ее контуры стали нечеткими, металл поплыл, так что теперь воин был похож на плохо слепленную глиняную статую… или на очень древнего каменного идола, изъеденного временем.

Зигрид стала быстрее шевелить ластами, чтобы проплыть вокруг этой глыбы. Она не могла заставить себя прикоснуться к воину. Ей мешал суеверный страх.

А вдруг, когда она прикоснется к нему, он распрямится, схватит ее за талию и станет сжимать, пока у нее не сломаются ребра? Мертв ли он по-настоящему? Она чувствовала, что он был холодным. Под забралом его шлема — шикоро — было темно. Там, где должны были бы находиться глаза, Зигрид различала лишь тонкую темную линию, которая разрезала хоат — боевую маску. Она скрючилась, чтобы достать до веревки, привязанной к лодыжке, а затем привязала ее к доспехам. Затем Зигрид трижды дернула за канат и быстро поплыла к берегу, боясь, что от тряски монстр выйдет из летаргического сна.

«Нам не следовало бы делать это», — постоянно повторяла она себе, пока всплывала.

На берегу Такеда с трудом тащил веревку, выгнувшись изо всех сил, чтобы не поскользнуться на поверхности остекленевшего песка.

— Доспехи слишком тяжелые! — проворчал изможденный юноша. — Нам никогда не поднять их.

— Это потому, что к ним приварилось стекло, — бросила Зигрид. — Надо будет оторвать от них стеклянную глыбу.

Она побежала на помощь. Они стали тащить пуще прежнего, до тех пор пока останки монстра не оторвались от стеклянного основания, и ребята не потеряли равновесие. Затем нужно было вытащить доспехи из воды. Они появились среди волн и жутко заскрипели по стеклянной поверхности так, что Зигрид захотелось заткнуть уши. Стекло трескалось под весом доспехов, во все стороны разбежались трещины с острыми краями. Подростки встали осторожно на колени и принялись осматривать доспехи.