Великое Лихо - 2

- Что за людей ты видел? Говори! - Шык, сдвинув сурово брови, нагнулся на завалившимся на бок бродилой. Пыря, и это стало заметно даже под слоем грязи, что покрывало его лицо, побледнел, губы совсем обескровили, глаза начали закатываться.

- То... арские людишки... В бронях, будто шишки... К Хозяину ходили... с ним... долго говорили... Ой, помирает Пыря... Нет больше его в мире...

Бродила захрипел, путники вскочили на ноги, с тревогой глядя на трясущееся тело бродилы. Вдруг Пыря начал пухнуть, раздуваться, словно бычий пузырь, надуваемый через соломинку.

- Ховайтесь! - крикнул волхв и по-молодому сиганул за зеленый куст. Луня, ухватив Руну за руку, потянул жену в сторону, Зугур отпрыгнул за травянистую кочку, и тот же миг громко, хлюпающе хлопнуло, точно громадная рыба ударила хвостом в заводи по мальковой мелочи.

Во все стороны брызнула кровь, полетели куски мяса и обрывки рубахи бродилы, а там, где только что лежало тело несчастного, в луже крови валялись руки-ноги, голова, а вместо тулова осталось лишь мокрое место.

- Мать честная! Лопнул лихоимец! - удивленно, но без тени сожаления проговорил Зугур, поднимаясь с земли и оглядываясь. Шык, выбравшись из-за куста, пристально вглядывался в останки бродилы, а Руна, лишь глянув, отвернулась, прижавшись к Луне. И впрямь, на такое глядеть вряд ли кто по своей воле захочет...

* * *

- Это Чернобогова клятва его покарала, за то, что разговорчив не в меру. - волхв покрутил кудлатой головой, вздохнул: - Не хотел Пыря про аров говорить, да я, торопыга, подмог ему маленько. Вот его и разорвало, упаси нас от такой смерти силы земные и небесные...

Шык, велев Руне и Луне перенести стан подальше от места гибели бродилы, вместе с Зугуром собрал ошметки того, что некогда было тело человечьим, в одну кучу. Зугур, ворча, что в последнее время он только этим и занимается, вырыл могилу, и вскоре лишь кровавое пятно на траве да холмик свежевскопанной земли напоминали о том, что тут случилось.

Луня нашел для стана укромное место у подножия одного из холмов, надежно укрытое от сторонних взглядов старой, развесистой черемухой. Вновь разожгли костерок, чтобы доварить зайчатину, но теперь о еде хотелось думать меньше всего - несчастный Пыря жуткой кончиной своей начисто отбил у людей всякую охоту харчиться.

Путники сели рядком и повернулись к Шыку, мол, что на все это скажет мудрый волхв?

- С три короба наврал нам Пыря. - заговорил тот, покусывая сорванную травинку и задумчиво глядя в даль: - Когда говорил он, я мысли его щупал, и видел, когда он правду обсказывает, а когда лукавит.

Про битву родов с арами и охвостьем ихним - тут все так и было. Побили наших, клятые цоги не вовремя подошли, а то бы одолели роды ворога. Эх, чего ж теперь на родной стороне твориться-то, что делается? Можа, уж и народа такого нет - роды?

Помолчав, мрачный волхв продолжил:

- В Черном лесу Пыря и впрямь случайно оказался - беры его словили. А когда словили, он сам, жизнь свою спасая, им предложил на службу к Чернобогу встать. И верно, побывал он в чертоге боговом, что на вершине Черного утеса стоит. И утес тот воистину велик, мне на удивление, а вам, я думаю, и подавно.

Верой и правдой служил Пыря лиходейскому богу, и с охотой человечиной он питался, без трепета и без страданий жрал мясо себе подобных вместе с берами. Еще не сказал он, что таких бродников, как он, в округе Черного леса ныне полным-полно, и все Хозяину служат, все вынюхивают да выслеживают... Кого? Я так понял, нас с вами, други. Упрежден, упрежден Чернобог про поход наш. Но вот кем, кто замыслы Хорсовы и богов светлых, ныне сгинувших, раскрыл? А может, лишь часть какую малую про нас ворог наш, Владыка-лиходей знает, но стережется на случай любой, через подручных своих всюду нас выслеживая? Ему-то до Ярова дня лишь дотянуть, и все, дале ни нас, ни кого другого не будет...

В последнем не соврал Пыря - когда его к Черному утесу привели, видел он аров, Любовых посланников. Не иначе, союза с Чернобогом Любо ищет, не иначе, на свою сторону перетянуть хочет, и не знает, дурень, что жить ему и всем арам не более луны осталось... Так что, други, не только с берами, нечистью и Чернобогом самим нам встреча предстоит, может, и ары помехой будут.

А уж про то, что со службой Хозяйской Пыря покончить решил - все вранье...

Шык умолк, и тогда заговорил Зугур:

- Понял я - лес Черный, как его Пыря этот, что людину ел, расписал, самым поганейшим местом на земле всей считаться может. Так как же мы минем его, как до утеса дойдем, и как там все будет - с богом ведь ратиться придется!

- Есть у меня одна задумка... - сказал Шык, глядя в костер: - Про беров, что дозором на окраине леса сидят, все ж не соврал Пыря. А где тот овражек, что укрыл лихоимцев, я в помыслах его подглядеть успел, пока он нас жалобил, про девчушку малую плел. Нам с берами ратиться придется, и побить всех. А как свершим это, плащи их черные оденем, в них и пойдем. Надежды чуть, но авось поможет нам это, хотя бы поначалу, а там поглядим.