В то же время турецкие флоты угрожали Западу. Южная Италия была очевидной целью из-за близости к Албании и потому, что османский контроль над обеими сторонами входа в Адриатику заставил бы Венецию подчиниться воле султана. Венеция не хотела быть замеченной в противостоянии туркам. Когда они атаковали Отранто в 1480 году, венецианские корабли помогли переправить турецкие войска в Италию из Албании, хотя это вызвало неодобрение в самой Венеции. Проливы пересекли сто сорок османских кораблей с 18 000 человек, включая сорок галер. После того как жители Отранто отказались сдаться, турецкий командующий, Гедик Ахмет-паша, дал понять, что будет с выжившими, и продолжил штурм; город имел слабую оборону и не имел пушек, и исход был предсказуем. При взятии города Ахмет-паша вырезал все мужское население, оставив в живых 10 000 человек из примерно 22 000; 8 000 рабов были отправлены через проливы в Албанию. Престарелый архиепископ был зарублен у главного алтаря собора Отранто. Затем турки разошлись по южной Апулии, совершая набеги на соседние города. Неаполитанский король, сын Альфонсо V Ферранте, направил свои войска в Тоскану, но как только его войска и корабли были готовы, он смог предпринять успешный контрнабег. Даже когда турки отступили, они дали понять, что намерены вернуться и захватить апулийские порты, а слухи превратили их в большую армию, готовую напасть на Италию и Сицилию из Албании.43
Осада Отранто стала огромным потрясением для Западной Европы. Все христианские державы Средиземноморья предложили помощь против турок, в частности Фердинанд II, король Арагона и двоюродный брат Ферранте Неаполитанского. Исключением стала Венеция, заявившая, что слишком устала после десятилетий конфликтов с армиями и флотами султана. Турецкие рейды начали проникать во Фриули, область северо-восточной Италии, частично находящуюся под властью Венеции. На суше и на море турки были угрожающе близки, а венецианцы предпочитали умиротворение.44 Венецианскому консулу в Апулии посоветовали выразить свое удовлетворение христианской победой неаполитанскому королю устно, а не письменно; письменные послания часто крали шпионы, и Серениссима Репубблика опасалась, что султан может увидеть похищенное поздравительное письмо и обвинить Венецию в двуличии.
Непосредственная опасность дальнейшего нападения на южную Италию исчезла после смерти Мехмета в мае 1481 года. Ему было всего сорок девять лет. В последующие годы западные правители, такие как Карл VIII Французский и Фердинанд Арагонский, сделали войну с турками центральным направлением своей политики. Оба этих правителя считали, что, контролируя южную Италию, они смогут получить в свои руки ресурсы, необходимые для большого крестового похода, и использовать Апулию как удобный плацдарм для нападения на османские земли, которые теперь лежали так близко; оба они также имели спорные претензии на трон Неаполя, несмотря на наличие местной династии арагонского происхождения. Вторжение Карла VIII в Южную Италию в 1494-5 годах принесло ему власть над Неаполем, но его положение оказалось неустойчивым, и вскоре он был вынужден отступить. Венеция теперь чувствовала угрозу со всех сторон. Крестовые походы против турок могли только поставить под угрозу движение через воды, обращенные к Османской Албании. Поэтому в конце XV века Венеция установила контроль над рядом апулийских портов, чтобы гарантировать свободный проход через проливы.45 В 1495 году венецианцы, на фоне кровавой резни и жестоких изнасилований, захватили Монополи у французов; затем они убедили короля Неаполя Ферранте II без кровопролития предоставить им Трани, Бриндизи и Отранто и удерживали их до 1509 года. Королю нужны были союзники, а им нужна была продукция Апулии, экспортировавшей зерно, вино, соль, масло, овощи и селитру для своих пушек.46 Однако потеря Дураццо турками в 1502 году лишила Венецию важнейшего пункта прослушивания на албанской стороне проливов. Они только что построили новые укрепления, которые сохранились до сих пор. Средиземноморье становилось разделенным на две части: османский Восток и христианский Запад. Один из очевидных вопросов заключался в том, какая сторона, скорее всего, победит в этом противостоянии; но другой вопрос заключался в том, какая христианская держава будет доминировать в водах западного Средиземноморья.
V