Великое море. Человеческая история Средиземноморья (ЛП)

В 1711 году баланс сил значительно изменился после смерти императора Священной Римской империи Иосифа I, брата Карла III. Карл мог рассчитывать на избрание на императорский трон и мог направить еще больше ресурсов из восточных земель Габсбургов на войну в Испании. Но никто не хотел возврата к двойной империи императора Карла V. Не составило большого труда склонить британское правительство к сделке, согласно которой Филипп будет признан испанским королем, лишь бы этот незначительный клочок на крайнем юге Испании (как казалось из Парижа) оставался в руках Англии. Споры были бесконечными и очень сложными. В какой-то момент французы от имени Филиппа V возразили, что "самая незначительная часть" Испании может быть когда-либо уступлена кому-либо еще; затем они начали спорить о том, что на самом деле означает уступка Гибралтара - минималистская точка зрения гласила, что речь идет не более чем о замке, городе и порте, и никаких земель вокруг, даже скалы.25 Вопрос заключался в том, что именно представлял собой Гибралтар?

Утрехтский договор от 11 апреля 1713 года якобы урегулировал все эти вопросы. Согласно статье 10, Филипп V, признанный теперь англичанами королем Испании, передавал

полное и неприкосновенное владение городом и замком Гибралтар, вместе с портом, укреплениями и фортами, принадлежащими к нему; и он отказывается от указанного владения, чтобы владеть и пользоваться им абсолютно со всеми правами на вечные времена, без каких-либо исключений или препятствий.

Католики могли свободно исповедовать свою религию в Гибралтаре; но британская королева по ходатайству короля Филиппа согласилась, чтобы евреи и мавры не могли жить в Гибралтаре, хотя торговые суда из Марокко могли причаливать там.26 Запрет был лишь нарушением обещания нового правителя города, и в короткий промежуток времени между захватом Гибралтара в 1704 году и договором 1713 года из Марокко уже прибыли еврейские брокеры. Их все больше ценили за работу по снабжению флота продовольствием и снаряжением. Тем не менее, потребовалось несколько десятилетий, чтобы потенциал Гибралтара был осознан и оценен по достоинству: поступали жалобы на то, что в скале недостаточно запасов и не хватает средств для ремонта кораблей. В XVIII веке к евреям присоединилось все большее число генуэзцев. Возникло своеобразное общество, состоявшее в основном из брокеров, лоточников и корабельных чандлеров; однако в Гибралтаре преобладало сменное население, насчитывавшее до 5 000 моряков, а многие из гражданских лиц жили в условиях, которые можно охарактеризовать лишь как убожество.27

IV

Утрехтский договор передал Великобритании еще один кусок испанской земли: Минорку. Британские корабли, участвовавшие в стычках с барбарийскими корсарами, с разрешения испанцев использовали его в 1670-х годах в качестве продовольственной станции, но условия были плохими - не было складов и слишком много крыс, хотя "хлеб, вино, куры, яйца - все было дешево, один кусок восьмерки мог купить овцу".28 В 1708 году англичане оккупировали остров, но их союзник Карл III не захотел уступать суверенитет; когда англичане решили заключить договор с Филиппом V, Бурбон согласился отдать остров, несмотря на невыгодные условия для Франции, о чем он быстро пожалел.29 Герцог Мальборо признавал важность Менорки, к которой Гибралтар мог служить промежуточным пунктом - начинала формироваться грандиозная стратегия создания постоянных британских баз в Средиземноморье.30 Но недостаток ресурсов острова сразу же стал проблемой. Как только армия расположилась лагерем на его берегах, оказалось, что Минорка не в состоянии прокормить всех: зерна здесь производилось едва ли достаточно, чтобы прокормить коренных жителей, а животные давали жесткое мясо. Часть острова была лишена деревьев, поэтому запасы древесины было трудно найти. Трудно было даже найти места для расквартирования войск.31 Служба на жаркой и засушливой Менорке воспринималась как испытание. И все же остров Маон обладал самой лучшей естественной гаванью в Средиземноморье: ее длина составляет три мили, а ширина в некоторых местах - более полумили; ширина входа - около 200 метров, что затрудняет проникновение вражеских кораблей в порт и сеяние хаоса. Кроме того, вход был защищен мощным фортом Сент-Филипс. Не менее важной, чем гавань, была стратегическая ценность удержания базы вблизи южной Франции: французский флот в Тулоне находился в 220 милях к северо-востоку. Командующий британскими войсками в Испании Стэнхоуп писал, что "Англия никогда не должна расставаться с островом, который дает закон Средиземному морю как в военное, так и в мирное время", и подчеркивал его важность для сдерживания французов - так же, как британцы удерживали Дюнкерк, чтобы усмирить французов в Ла-Манше, им нужно было удерживать Менорку, чтобы усмирить французов в Средиземном море.32