Великое Нечто

— Р-р… Ты веришь в судьбу? — спросил пес.

— А почему бы и нет? Нужно же во что-нибудь верить? Вот нам суждено было встретиться, и мы встретились. Разве это не судьба? — Дымла повернулась к псу, но тот уже исчез. Лишь на мокром песке были следы лап.

Глава XVII ПОПУТНАЯ МАШИНА

Когда поезд вдруг замер на высокой насыпи вдали от станции, Грзенк беспокойно завозился и на всякий случай привел бомбу в Семене Марковиче в состояние готовности.

Проводницы, высунувшись из вагонов, о чем-то перекрикивались друг с другом.

— Что случилось? Авария? — Майор высунулся в окно.

— Да не… Козу зарезало… А они, видать, сразу не сообразили, что козу, и за кран… — раздраженно откликнулся чей-то голос.

Вскоре поезд дернулся и вновь стал набирать скорость.

— Жаль козу, — вздохнул Семен Маркович. — Да такая уж ее козья доля…

Грзенк задумчиво посмотрел на него и тоже вздохнул. Возобновляя прерванную игру, майор быстро смешал колоду и раздал по шесть карт.

— В подкидного? Двое на двое? — не то спросил, не то утверждающе сказал он.

— Мы с тобой играем вместе, милый? — спросила Лирда, заглядывая Алексею в карты. — Давай меняться, ты мне дашь вот эти с крестиками, а я тебе с сердечками.

— Э нет, — возмущенно сказал майор, швыряя свои карты. — Так не пойдет… Заново сдавать!

Первые две партии Лирда и Корсаков проиграли очень быстро. Вместо того чтобы отбиваться, Лирда радостно набрала целый ворох и рассматривала картинки. Она нашла, что Корсаков похож на бубнового валета, а Семен Маркович на носатого крестового короля.

— Не везет в карты — повезет в любви! — утешающе сказал Дубровин, после того как Лирда и Корсаков в очередной раз остались в дураках.

— Да, Лидочка, с тобой мы каши не сварим, — недовольно сказал Алексей, которому приходилось всякий раз сдавать. — Не хотите сыграть вместо внучки, Чингиз Тамерланыч?

Он не рассчитывал получить согласие, но старый узбек неожиданно кивнул. Грзенк успел уже приглядеться к игре, а его аналитический ум быстро просчитал все возможные комбинации. Семерки, валеты, дамы, тузы выстроились в сознании у Грзенка в четкую схему, и следующие восемь раз в дураках неизменно оставались Семен Маркович и майор.

После каждой игры, сбрасывая последнюю карту, потомок двух ханов и одного эмира хитро смотрел на своих противников и говорил: «Хе-хе!»

У молчаливого майора взыграли желваки, он загорячился и предложил сыграть в преферанс. Корсаков и Семен Маркович, которым уже надоели карты, отказались, а узбек согласился. Карты отвлекали Грзенка от невеселых мыслей. Он перевел кнорса, болтавшегося где-то в районе электрического самовара, в сторожевой режим, а сам пересел с майором за боковой столик.

Алексей залез на верхнюю полку. Ему не спалось. Он лежал и слушал, как внизу журчит голос Лиды, разговаривающей с Семеном Марковичем. Время от времени, примерно через равные промежутки, с бокового места слышалось скрипучее «Хе-хе!» и унылый вздох майора.

— Нет, хватит… Карты вы мои, что ли, видите? — с досадой сказал майор, пряча колоду. — Лучше я чаю выпью.

— Ну зачем же чаю, когда у меня есть водочка? — Проснувшийся Никита свесил ноги в синих носках, едва не задев пяткой нос поморщившегося Семена Марковича.

Майор было замялся, но, узрев, как Бурьин аппетитно разливает водку во взятые у проводницы стаканы, с сомнением сказал:

— Жарковато для водки…

— Для военного-то человека? Что такое одна бутылка на пятерых мужиков? — удивился Никита.

— У меня язва, — сказал Дубровин, с ненавистью глядя на бурьинские носки.

— Ну и на четверых не много! — успокоил компанию Никита.

Распив бутылочку, он хотел снизить обороты, но майор, вошедший во вкус, заявил, что теперь его очередь угощать. Он смотался в вагон-ресторан и принес еще две бутылки. Корсаков пить отказался, но его место быстро занял Чингиз Тамерланович, нуждавшийся в жидкости для сохранения формы.

В четыре утра, когда только начинало заниматься утро, поездприбыл в Псков. Сонная проводница ходила по вагону и, мерцая красными босыми пятками, будила заспавшихся пассажиров.

— Вставайтя, вставайтя, Псков уже! Щас в отстойник уедем!

Путешественники в растерянности остановились на платформе. Вдоль платформы еще горели фонари. На путях лежалтуман. Со стороны вокзала тянуло дымом с примесью горелой резины. На краю платформы сидел апатичный носильщик и курил.

— Где автовокзал? — спросил у него Никита. Носильщик, не поднимая головы, показал рукой куда-то в пространство.

К ним подошел молчаливый майор, подтянутый и бодрый, но с мешками под глазами.

— Куда подбросить? — спросил он.

— До автовокзала, — сказал Никита.

— Отлично, нам по пути. — Майор кивнул и быстро, не оглядываясь, пошел вперед.

На автостоянке у вокзала их ждал «газик». Сидевший за рулем молодой солдат с удивлением уставился на надвигавшуюся на него толпу. Первым шел майор, чуть поодаль Никита в черной атлетической майке, затем Корсаков и Лирда. За ними на негнущихся ногах семенил потомок двух ханов и одного эмира в полосатом халате, замыкал шествие Семен Маркович, пригибавшийся под тяжестью рюкзака.