Великое Нигде-1: Побег из Шуршенка (СИ)

– Да вот припёрся ко мне недавно Стеблан Сморчков со второго этажа. Ну, симпсон этот. С бутылкой, разумеется. Тыщу лет с ним не общались, а тут припёрся. Говорит, прикинь, Абразовский миллионером стал! Возмущается, да как так, говорит, да за что?! Он же, кричит, набитый дурак, а разбогател! Не иначе как наворовал! Вот, кричит, дуракам везёт! А я вот умный, кричит, а попробуй чего украсть, так меня мигом повяжут! А я, сосед, знаешь, что ему сказал? Знаешь что? Я ему говорю, хошь, я тебе в лоб звездану? Обиделся - ушёл. Эта ещё краля на днях приходила, с седьмого этажа, Какан Сакан. Я про себя называю её Верховной Ведьмой седьмого этажа. А коридоры у нас тут длинные… Хе-хе. Говорит, у меня по вечерам лучшие умы этажа собираются, обсуждаем искусство, политику. Меня к себе звала. А я ей, знаешь, сосед, что сказал? Знаешь, что я ей сказал, сосед, а? Сказал, я тебе сейчас руку выверну. Ну откуда у этой дуры ум, чтобы что-то обсуждать? Один негатив только люди приносят с собой. Потом ещё кто-то приходил зачем-то, не упомню уже, но я предложил ему врезать сковородой по его тупой роже. Больше никто из них ко мне не приходил. Мигом зауважали!

У Броккена возникло желание врезать этому синему хлюпику по его огромной синей и пустой башке, смять её, как яйцо, раздавить эту башку ногами, как мерзкого, надутого синежопого таракана-мутанта. Тем более настроение было подходящее, впечатлительное. Броккен покрепче сжал кулак и отвёл руку, намереваясь от всей души молодецки хряснуть МегаЗаду по зубам, но услышал голос брата:

– А, вернулся! – с облегчением воскликнул Гербес. – А то ушёл и пропал! Нет и нет! Я уж думал, тебя пришельцы на опыты похитили. Здравствуй, МегаЗад. Как дела?

МегаЗад затушил сигарету в грязно-серой консервной банке из-под ананасов.

– Очень плохо, Гербес, вокруг одно мудачьё. Знаешь…

– Знаешь, МегаЗад, нам пора, – мягко, но решительно прервал его Гербес. – Ещё наговоримся: за жизнь покалякаем, за мудачьё... Всё думаю, как бы к тебе заскочить, пирожковым пивком угостить, да всё некогда, то то, то не то.

МегаЗад что-то буркнул и, сунув руки в карманы своего полосатого халата, зашуршал тапками по коридору. От шуршания явственно веяло прелым фатализмом, запущенным злым роком и давно не стиранным нигилизмом.

– Я уже хотел втащить этому мудаку, – сообщил Броккен злым голосом, стаскивая ботинки в прихожей. – Какая всё-таки самодовольная жаба!

– Грудная?

– Почему грудная? Устами грудной жабы говорит истина, а тут… вполне ополовозревшая жаба.

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Гербес.

– Какого хера ты с ним весь такой вежливый, обходительный? А на меня постоянно орёшь.

– Да тут всё просто, – охотно объяснил Гербес. – Мне на него насрать, а на тебя совсем не насрать, вот и всё. Да и с мудаками лучше быть вежливым, они на это постоянно клюют. Они же несчастные, неприкаянные, им, как и всем, уважение, внимание нужно, а всего этого у них нет, потому что они мудаки. Вот и ходят мудаки по мудацкому кругу, мудями потряхивая.

– Все мы волей-неволей потряхиваем, – как бы намекнул Броккен.

Гербес посмотрел на брата, тяжко вздохнул и подошёл к окну полюбоваться величественной красотой Недостижимых гор.

– Прости, что в последнее время часто ору на тебя, брат. Ты и правда как-то слишком размяк, я переживаю за тебя. Мы очень разные, верно, но я чувствую, что могу оказать на тебя благотворное влияние, дополнить и улучшить тебя своим примером. Тебе очень не хватает целеустремлённости, брат. Ты пойми, если ты не научишься продвигаться сам, продвигать тебя никто не будет. Если не ты сам, то больше никто. Обществу нужны те, кто приносит пользу, например, деньги, а кто ничего не приносит, того общество отбрасывает на окраину и хоронит заживо. Не можешь же ты всё время питаться одной землёй. В ней витаминов мало. Одни минералы. Может, всё же заглянешь ко мне? У меня фрукты есть, зелень, мясо, овощи. Борщ вчера сварил вот. Вон какой ты бледный, щёки впалые, а от борща у тебя щёки сразу краснотой набухнут. И мозги от наваристого заработают.

Броккен отнёс ведро с землёй на кухню и сел на кровать.

– Спора у нас не получится, – сказал он. – Для спора нужны два глупца.

Гербес усмехнулся.

– Намекаешь, что здесь только один глупец?

– Не, не намекаю, просто характеры и идеалы у нас разные, вот и всё. Мы оба это понимаем, по крайне мере, стараемся понять. Не будем стараться понимать это, вот тогда и станем глупцами.

Гербес повернулся к Броккену.

– Знаешь, некоторые не видят выход, даже если найдут его, но ты даже не ищешь выход.

– Значит не пришло ещё моё время выход искать.

– Ты сам решаешь, когда и для чего время. И чем быстрее ты решишь действовать, тем лучше для тебя.

Броккен вздохнул. Опять и снова опять. Гербес разогнался с полоборота:

– Понимаешь, чем умные отличаются от дураков? Умные действуют, а дураки мечтают! Не будь дураком - действуй! Тот успешен, кто первый успел.

Броккен сжал губы, засопел и покосился на брата, словно бык на красную тряпку. Сегодня что, красный день в календаре: день, когда все встречные-поперечные учат тебя жизни?!