Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

гепиды размещались в дельте Вислы[288]. Однако на историческую сцену возглавляемых Бастидой гепидов вывел именно их конфликт с готами в конце III в.[289] После него гепиды снова оказались в «зоне молчания» и опять появились в поле зрения античных авторов лишь около 400 г. в качестве племен, подвластных гуннам. Они участвовали в битве на Каталаунских полях[290].

В 294–299 гг. имел место новый натиск германских племен на Рецию, Норик, Паннонию и Мёзию. Эпицентром военных действий по-прежнему оставался Нижний Дунай. Весьма активными здесь были карпы, готы, бастарны. В 297 г. произошло вторжение готов. Оно было отражено эффективно и в короткий срок. Потерпевшие поражение готы в качестве союзников Империи участвовали в войне с персами[291]. На Среднем Дунае имели место какие-то столкновения с квадами и ютунгами. Однако лидирующие позиции принадлежали в это время сарматам[292]. На Верхнем Дунае дестабилизирующую роль продолжали играть маркоманны и аламанны. Возможно в это время римляне предприняли большой поход против аламаннов. Они пленили вождя племени «как раз во время замышляемых ими козней, и от рейнского моста вплоть до дунайского перехода Гюнтиенса опустошена и полностью истощена Аламанния»[293]. Можно предположить, что римляне в данном случае провели своего рода предупредительную войну, узнав о готовящемся нападении аламаннов. Они прошли сквозь основное ядро вражеской территории, многих аламаннов истребили, а многих взяли в плен[294]. Отличительной особенностью ситуации в данном регионе было то, что имели место лишь отдельные разрозненные вторжения германских племен – с одной стороны, и мощные контрудары римлян – с другой. Источники сообщают о каких-то победах над маркоманнами. Последние выступили, вероятно, как арьергард придунайских германцев, на который и обрушилась римская армия[295]. Эту картину логически дополняет еще один любопытный штрих. Некоторые племена, долгое время находившиеся в авангарде переселений, или совсем уходят с исторической сцены (как, например, бастарны) или начинают постепенно уходить на задний план (маркоманны, квады). Произошло усиление сарматских племен на Среднем Дунае.

Уже в конце первого этапа Великого переселения народов Среднедунайская низменность стала центром варварского мира, «серединой варварской земли»[296]. Отсюда постоянно шли миграционные импульсы. Начиная со II в. одни племена сменяют других: квады, маркоманны, бургунды, аламанны, сарматы, гепиды, готы[297]. Империя намеревалась организовать здесь провинции Маркоманнию и Сарматию[298].

С конца III в. в лидеры племенного мира постепенно выходят готы. То, что отдельные их отряды на протяжении целого столетия включались в различные коалиции племен и участвовали в военных рейдах по европейским и азиатским провинциям Империи, не осталось без следа. Вокруг готов располагались в основном племена, мало опасные для них. В течение III в. у готских племен одновременно проходили процессы дифференциации и консолидации. Племена делились и вновь объединялись, но уже на иной основе. Закончились эти процессы лишь в V–VI вв. На первом этапе Переселения у готов все более рельефно стали выделяться два клана: Амалы и Балты. Выделяются и географические ареалы этой консолидации. Центр притяжения Балтов находился в нижнедунайских землях. Ставшие под знамена племенных традиций Амалов концентрировались главным образом в Приазовье и в Крыму[299].

К концу III в. эволюционировали также формы и характер взаимоотношений германских племен с Империей. Готские отряды, пересекавшие границу прежде только ради добычи, теперь приходят в Рим в качестве федератов, готовых служить Империи, получая определенное вознаграждение. Начиная с 238 г. готы постоянно привлекаются на службу. Однако дружеские союзнические отношения довольно часто прерывались военными столкновениями. В период с 315 по 319 г. император Константин Великий одержал какие-то победы над готами, за что впервые получил титул Gothicus maximus[300]. Неся службу в качестве федератов, готы не только участвовали в различных внешнеполитических акциях, как, например, многочисленные войны с персами. Используя соперничество и раздоры среди варваров, Империя нанимала их для борьбы друг с другом. Как федераты они стремительно втягивались во внутриимперские интриги, в борьбу вокруг власти и за власть. В 324 г. в конфликте между Лицинием и Константином готский предводитель Алика выступил со своим отрядом на стороне Лициния, оказав ему помощь в битве у Хризополя[301].