Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

Несмотря на то, что придунайские готы были федератами, Константин предпринимал все же самые энергичные меры по укреплению лимеса. Наверняка полного доверия готам не было. Готские племена пытались распространить свое влияние на области Иллирика и теснили сарматов. Константин создал систему земляных валов в области между Дунаем и Тисой, чтобы удержать готов от конфликтов с сарматами и от их вторжений в Паннонию и Мёзию. На левом берегу Дуная был построен вал, пересекающий Банат, Олтению и Мунтению[302]. На Дунае был построен мост, соединявший Эск с Суцидавой, а также лагеря и укрепления[303]. Возле Тутракана римляне соорудили переправу, а на левом берегу, который назывался «готский берег», построили крепость Константиана Дафна[304]. Охрану этого участка лимеса, как стратегически наиболее важного, Константин поручил своему племяннику Далмацию. Это подтверждает предельное напряжение отношений с готами.

В 332 г. произошел гото-сарматский конфликт. Сначала готы, предводительствуемые Видигойей, добились успехов. Однако Константин «начал войну против готов и оказал помощь умолявшим о ней сарматам»[305]. После 332 г. готы вновь признали себя федератами и обещали поставлять 40 тысяч воинов. Они взяли также на себя обязательство не пропускать к лимесу другие племена. За это готам должны были выплачивать ежегодно денежное вознаграждение и под наблюдением военных и таможенных властей им разрешалось торговать на Дунае[306]. В обеспечение договора были отправлены в Константинополь заложники. Их функции не вполне ясны. Нет упоминаний, что заложников убивали при частых нарушениях договоров. Возможно, их держали до того момента, пока не были возвращены римские пленные. Среди отправленных в Константинополь заложников был сын готского конунга Ариариха; вероятно, их на сей раз сопровождал будущий епископ готов Ульфила[307]. Однако не это самое главное. Нам известно, что сын готского конунга Ариариха провел юность при дворе Константина. В период своего заложничества он безусловно имел возможность более близко познакомиться с римским миром. Вероятно, эта осведомленность и преданность племенным традициям, которую сохранил этот высокородный гот, сформировали у него прочное убеждение «не ступать на римскую территорию когда-либо»[308]. Подобные убеждения ему удалось внушить и своему сыну Атанариху.

С 332 г. готы не ведут масштабных войн с Империей. Правда, отдельные готские дружины, например, возглавляемые Геберихом, нередко нападали на правобережные области Дуная ради грабежа. Но подобные нападения не были редкостью и на других участках римского лимеса.

В IV в. «готский вопрос» был для Империи центральным. Особенно четко он проявился после расселения готов в Дакии. На рубеже III–IV вв. окончательно оформились основные принципы взаимоотношений с готами. Они стали своего рода «моделью» взаимоотношений и с другими германцами. Как и ранее, война и военные конфликты оставались более традиционной нормой сосуществования римского и варварского миров. Однако начиная с 332 г. Империя вынуждена была более настойчиво вторгаться в межплеменные взаимоотношения, по возможности контролируя их. Она все чаще прибегала к тактике нейтрализации одного племени другим. Подобная политика не могла не влиять на готов. Впоследствии часть их отказалась от наступательных, агрессивных устремлений. И только внешняя опасность (натиск гуннов) вынудила готов в конце IV в. переселиться на территорию Римской империи. Но были и готы, которые уже на самой ранней стадии взаимоотношений с Империей связали с ней свою дальнейшую судьбу и стали ее федератами. Дальнейшие взаимоотношения готов с Империей, как известно, имели многосторонний характер. Но в основе их лежали те принципы, которые оформились в конце III – первой половине IV в.