Великое плавание

– А-а, и ты туда же, змееныш! – громко крикнул кто-то за моей спиной.

Обернувшись, я с ужасом убедился в том, что это Хуан Роса.

– Тише, – прошептал он вдруг, прикладывая палец к губам. – Хуан Яньес подбивает матросов схватить адмирала. И я думаю, что сейчас вам лучше не показываться.

– Как – Хуан Яньес?! – воскликнул я в недоумении. – Ведь он же постоянно восхвалял достоинства господина на все лады.

– Это опасный человек, – сказал Хуан Роса. – А ты помолчи-ка и следуй за мной. Если нам кто-нибудь встретится, делай вид, что ты от меня вырываешься.

Матросы, приставленные к парусам, бросили веревки.

Внезапно поднявшийся ветер налетел на мачту. Я услышал сильный треск, прекрасное еловое дерево подломилось, и через несколько минут мачта, обрывая остатки снастей и шумя парусами, с грохотом упала на палубу. Корабль подкинуло кверху. Страшный шум, вопли и рыдания дали знать, что дело не обошлось без человеческих жертв.

И вдруг после этого адского шума на палубе воцарилось гробовое молчание. Оглянувшись, я увидел на шкафуте величественную фигуру адмирала.

– Матросы! – сказал он громким, отчетливым голосом. И так сильна была власть его над экипажем, что все головы немедленно повернулись в его сторону. – Еще вчера я говорил с вами, как с матросами ее величества, а сегодня я вижу перед собой бунтовщиков, – сказал он с горечью. – Вас смущает недостаток воды? Но ее еще остался один бочонок. И такого количества хватит на несколько дней. Судя по изменению цвета воды, можно сказать, что мы приближаемся к материку.

Тут матросы как будто сорвались с цепи.

– Вашего сына королева взяла себе в пажи, – крикнул Вальехо, – а у меня девять малышей. И они подохнут с голоду, если я не вернусь!

– Мне восемнадцать лет, и я еще хочу жить! – кричал Хоакин Каска. – Мне не нужно почестей, шелков и жемчуга, я просто хочу еще жить!

– Эти люди, – сказал, выступая вперед, Яньес Крот, – выражают желание спустить лодки и отправиться на юго-запад. У нас нет ни провизии, ни воды, а переменив курс, они надеются сегодня же достигнуть островов.

– И ты тоже с ними, Хуан Яньес? – с горечью спросил адмирал.

– Нет, господин мой, адмирал, – ответил бывший трактирщик, пряча глаза, – я, конечно, останусь с вами.

– Слушай, – шепнул мне на ухо Роса, – сегодня ночью заболел Каспар Бедняга. Я несколько раз подавал ему пить. Вдруг я заметил, что Крота нет на его койке. Выйдя на палубу, я заметил, что он возится у бочки с водой. Не подозревая ничего недоброго, я вернулся и лег спать. Потом я пошел известить тебя о болезни Каспара и разбудил Лайэса, чтобы он тебя сменил. Теперь я понимаю, что англичан ни в чем не виноват, история с водой – дело рук проклятого могерского трактирщика. И он же все время баламутит матросов.

– Что ты говоришь, Роса! – воскликнул я. – Почему же ты не вступился за англичанина?

– Что я один мог сделать? – с горечью возразил он. – Посмотри, все точно с ума сошли! Из Могеры нас всего одиннадцать человек, и мы-то все хорошо знаем, что за птичка Хуан Яньес, прозванный Кротом. Но пятеро наших плывут на «Нинье», трое – на «Пинте». Они не станут заниматься чужими делами. А у нас, на «Санта-Марии», Каспар Бедняга лежит в бреду, а Селестин Эскавельо до того боится трактирщика, что дрожит при одном его имени. Слушай, слушай! – вдруг закричал Роса, схватив меня за руку.

Я не знаю, что сказали матросы адмиралу, но в ответ на их речи он с такой силой ударил кулаком по деревянному столу, что щепки обшивки разлетелись во все стороны.

– Молчать! – крикнул он. – Пока я еще ваш адмирал, поставленный над вами королевой, и вы обязаны мне повиноваться. Развяжите немедленно Таллерте Лайэса и заприте в кладовую. Я не позволю расправляться с ним команде. Если он виноват, то предстанет перед королевским судом. Обрубите все мачты и сверните такелаж, осмотрите и осмолите лодки, так как некоторые дали течь. Приготовьте своих больных к отправке. Вы, синьор нотариус, должны будете засвидетельствовать перед их высочествами, что взбунтовавшаяся команда покинула в открытом океане своего адмирала. Кто хочет остаться со мной, пусть отойдет в сторону.

Синьор Марио де Кампанилла, нотариус экспедиции синьор Родриго де Эсковеда, матросы Хуан Роса, Хоакин Каска, Энрико Сальватор, Орниччо и я вышли из толпы и стали рядом с адмиралом. К моему удивлению, после нескольких минут раздумья Яньес Крот также присоединился к нам. – Господин де Эсковеда, – обратился адмирал к нотариусу экспедиции, – я ценю вашу преданность, но прошу вас вернуться с этими людьми в Кастилию и уполномочиваю вас говорить с монархами от моего имени. Я же с этой небольшой кучкой храбрецов буду продолжать свой путь. Мы не нуждаемся в парусах, мачтах и большой команде, потому что течением нас прибьет к материку завтра или послезавтра. Боцман, отдай приказ выводить больных и спускать лодки.

Матросы в смущении, переговариваясь между собой, толпились у бортов.

– Посмотрите, – с презрением сказал адмирал, – они даже бунтовать как следует не умеют.

В ответ на его слова от группы матросов отделился Хуан Родриго Бермехо.