Великое плавание

Кстати сказать, обязанности по кухне мне не мешали этим заниматься, потому что уже около недели нам нечего варить. Вчера, правда, мы с поваром выгребли последние крошки из мешков из-под сухарей и сварили похлебку, зато питьевую воду господин наш, адмирал, разрешил употреблять в любом количестве, и каждый теперь уверился в том, что плыть нам осталось уже недолго.

9 октября, отстояв вахту с восьми часов вечера до двенадцати ночи, я не мог дождаться матроса Каспара Бедняги, который должен был меня сменить. К часу ночи явился Хуан Роса, сосед Бедняги по койке, с известием, что Каспар лежит в бреду. И только к двум часам я передал дежурство Таллерте Лайэсу.

Не чувствуя под собой ног, я добрался до койки и заснул немедленно. Было совсем светло, когда, открыв глаза, я увидел Орниччо, который уже, очевидно, немало времени тряс меня за плечо. Недовольный, я хотел повернуться на другой бок, но Орниччо прошептал мне на ухо:

– Беда. Франческо, вставай немедленно!

Сон тотчас же слетел с меня, и я вскочил на ноги.

– Беда, Франческо, – сказал Орниччо. – Кто-то ночью вытащил кляп из бочки и выпустил питьевую воду.

– Ничего не осталось? – воскликнул я в ужасе.

– Осталось немного воды на дне. Этого количества хватит только на то, чтобы наполнить маленький бочоночек из-под хереса, что стоит у адмирала в каюте.

– Боже мой, боже, – воскликнул я, – горе нам! Что мы теперь будем делать?

– Тише! – прошептал Орниччо, зажимая мне рот рукой. – Уж мы-то с тобой никак не должны терять голову.

– А что матросы? – спросил я в тревоге.

Вместо ответа Орниччо поднял руку. С палубы доносился топот ног, глухой шум, как бы от падения чего-то тяжелого, проклятия и ругань.

– Это они расправляются с Таллерте Лайэсом, в дежурство которого произошло несчастье.

– Так ему и нужно, – сказал я. – Он начал с карты, а кончил водой. Только для чего ему понадобилось совершить такое преступление?

Одеваясь на ходу, я побежал за Орниччо наверх.

Кучка матросов обступила бледного, как смерть, англичанина, который, связанный по рукам и ногам, лежал у груды ящиков.

– Что сделал этот человек? – раздался позади нас голос синьора Марио.

Матросы расступились, давая дорогу секретарю.

– Мы застали его с кляпом в руке, – ответило несколько голосов. – Он стоял и смотрел, как вода из бочки вытекала в море.

– Это ложь! – сказал англичанин. – Находясь в сторожевой корзинке, я услышал журчание воды. Мне подумалось, что где-то в борту появилась пробоина и вода проникает в трюм. Я немедленно спустился вниз и увидел темную фигуру человека, который кинулся от меня. Подозревая что-то недоброе, я пошел на шум воды и увидел бочку и подле нее вытащенный кляп.

– Что за человек? Пусть он покажет, кого он видел ночью, – зашумели в толпе. – Какого он роста? Как одет?

– Это произошло в одно мгновение. И я не мог его разглядеть, – в смущении ответил англичанин.

Синьор Марио сделал знак матросам отойти от англичанина.

– Таллерте Лайэс, – сказал он тихо, наклонясь к нему, – объясни мне, что руководит твоими поступками? Зачем тебе понадобилось украсть карту адмирала, а теперь всех этих добрых людей, твоих товарищей, лишить питьевой воды? Я знаю, что ты человек храбрый и решительный. И, если ты откровенно сознаешься во всем и укажешь, кто тебе помогал в твоем недобром деле, я, может быть, еще вымолю тебе прощение у адмирала.

– Побойтесь бога, господин секретарь! – воскликнул англичанин. – Я не понимаю, о какой карте вы говорите. Я виноват только в том, что поздно расслышал шум воды и не застукал негодяя на месте.

– Бог тебе судья, Лайэс, – с грустью сказал секретарь, отходя. – За меньшие проступки людей вздергивают на реях. И мне только жаль, что ты так бесславно закончишь свою жизнь.

– За борт англичанина! – крикнул кто-то из матросов. – Он украл у нас воду.

– За борт чужака! – подхватило несколько голосов. Боцман и лоцман «Санта-Марии» синьор Перес Ниньо лежал в лихорадке. И, по распоряжению адмирала, Яньес Крот исполнял его обязанности.

Яньес пронзительно засвистел в свисток.

– Покричали, и хватит! – гаркнул он. – Господин адмирал повелел всем приступить к выполнению своих обязанностей.

– Воды, – кричали матросы, – дайте нам воды! Среди нас четырнадцать человек горят в лихорадке; если не нам, то им необходимо дать воды!

– Долой чужаков! – кричали другие. – В воду англичанина!

– Давайте больным морскую воду, – сказал Яньес Крот. – Все равно они в бреду и ничего не понимают.

Это была глупая шутка злого человека, но несколько матросов тотчас же подхватили его слова.

– Адмирал велел нашим больным давать морскую воду! – закричали в толпе. – Лигуриец смеется над нами!

– За борт англичанина! – кричали другие. – Долой чужака!

– Долой чужаков! Долой лигурийцев! – вдруг пронеслось по палубе.

Я не узнавал людей, которые еще накануне были послушны воле адмирала. С ужасом я видел в толпе бледное лицо синьора Марио и занесенные над его головой кулаки.

Мы с Орниччо немедленно бросились ему на помощь. Но кто-то дал Орниччо подножку, и он растянулся на палубе. Добежать до него мне не удалось. Сильные руки схватили меня.