Великое Равновесие

Этим летом у сосны вдруг засохла огромная ветка, и папа забеспокоился, что сосна опасно заболела. Вечером за ужином он говорил о том, что пригласил дендролога. Соня и Лиза, повернувшись друг к другу за столом, повторили незнакомое слово по слогам:

– Ден-дро-лог, – медленно растягивая слово, произнесли девочки, глядя друг на друга и смешно вытягивая при этом мордашки.

Утром приехал дендролог с помощником и отпилил засохшую ветку. На месте спила все увидели темную дыру посредине ствола. Дупло решено было оставить открытым на выходные дни, чтобы оно просохло, и ствол не гнил изнутри. Дмитрий Сергеевич Оленин расплатился с дендрологом и его помощником, съел на бегу свой завтрак и отправился в очередную командировку. История с сосной его очень огорчала, он не терпел ни малейшего беспорядка рядом с собой и потому очень хотел довести дело с дуплом до конца, но должен был уехать на выходные из дома и ощущал тревогу, как ощущал ее от любого не доведенного до конца дела.

– Следите, чтобы девочки не подходили к лестнице, – строго сказал он маме и бабушке, шагая к машине.

Он остановился, поднял голову вверх, послал воздушный поцелуй дочерям, сидящим на подоконнике, и помахал им рукой, усаживаясь в машину. Водитель завел мотор, забор-корона медленно открыл ворота, и Дмитрий Сергеевич уплыл в свой бизнес.

Сосна огромным зеленым факелом уходила высоко в небо. Она была самым большим деревом среди всех деревьев в Лукошкине. Когда-то именно из-за сосны отец девочек купил этот участок. Высокой раскидистой кроной с ярко-зеленой густой хвоей она накрывала тенью добрую половину двора. Эта красивая могучая крона была убежищем и щедрой кухней для белок и птиц. Летом она давала не только благодатную тень всему живому во дворе, но и исходила пряным целебным запахом смолы, бусинами появлявшейся на ее коре. Зимой папа обвивал ее ветки и ствол фонариками, и каждый вечер в новогодние каникулы сосна красовалась разноцветными огоньками, перебегавшими со ствола на ветки и обратно. Теперь посередине ствола зияло огромное дупло, к этому-то дуплу и была приставлена высоченная лестница, которая так беспокоила уехавшего Дмитрия Сергеевича.

В детскую вошла мама Аглая.

– Девочки, доброе утро! Если вы поторопитесь, то мы вместе позавтракаем. Бабуля наготовила там всякой вкуснятины.

Аглая, встав на колени, поцеловала дочерей и длинными, красивыми пальцами причесала их растрепанные после сна рыжеволосые головки.

– Быстренько в душ, я жду вас внизу. – И она зашагала к выходу.

Соня с удовольствием смотрела вслед уходящей матери. Высокая, стройная, с гладко стянутыми в роскошный хвост волосами, еще ни разу Соня не видела женщины красивее Аглаи.

Когда Соня спустилась в столовую, мама и бабушка накрывали на стол. У входной двери уже стоял собранный мамин чемодан. Посредине комнаты Лиза кружила кошку Зойку, взяв ее за передние лапы. Зойка была тяжелой и пыталась вырваться, но Лиза, крепко вцепившись в большие лапы, продолжала свою веселую игру.

– Ой, ой, Лиза, отпусти Зойку, ей это не нравится! – попросила Соня.

– Да она счастлива, Соня, посмотри, как летает! – возразила сестра.

– Пожалуйста, Лиза! Хочешь, я отдам тебе свой желудь, а ты мне Зойку дай поиграть, – схитрила Соня.

– Ладно, – тут же согласилась Лиза.

Соня никогда не давала в обиду кошку, она всегда находила способ дать Зойке удрать в свое убежище. Зойка и Соня понимали друг друга с полувзгляда, стоило Лизе отпустить ее лапы, чтобы взять желудь, Зойка в ту же секунду стремглав помчалась в ближайшее укрытие, за диван. Зойка была большой и умной кошкой, она была ловкой и сильной, и кому угодно могла дать сдачи, даже пес Рагдай обходил ее стороной и, проходя мимо, как-то уважительно порыкивал, поскуливал, косясь в Зойкину сторону. Зойка и Лизе могла бы дать сдачи, но она не позволяла себе этого. Она была взрослой кошкой и мамой, у нее уже дважды рождались котята, и она знала, как трудно растить детей и как бестолковы бывают котята из-за своей детской неопытности. Лиза была таким же шаловливым, озорным котенком, и потому мудрая кошка предпочитала отсидеться за диваном.

Соня совсем не жалела, что отдала желудь Лизе, так как свобода Зойки была ей дороже, и ей не жалко было подарить сестре то, что так дорого было ей самой. Соня только переживала: не сломает ли Лиза такой прекрасный и, определенно, необычный желудь, ведь найти еще такой же вряд ли удастся. В этом Соня была уверена.

– Ох-ох, ну что же это делается, – причитала бабушка, стоя напротив телевизора.

– Мы, когда строили этот дом, так радовались с Митей, что вокруг поселка – лес. Здесь всегда был такой чистый воздух, и столько белок и птиц! – Аглая с грустным лицом смотрела на экран.

Из телевизора бойкой скороговоркой неслось: