Великое таинство любви

Она хмыкнула и сделала вялую попытку отодвинуться, но он удержал рукой ее голову, и этого жеста было достаточно, чтобы лишить ее воли к борьбе и парализовать мыслительный процесс.

— Я обещала, что мы поговорим, и мы поговорили.

— Может быть, этого недостаточно.

— Вы обещали…

— Разве? Вряд ли. Я никогда не даю обещаний, которые не в состоянии выполнить. — Рука Доминика переместилась, его пальцы нежно коснулись ее щеки, а затем прошлись по контуру дрожащих губ. — Я хочу видеть тебя снова, — хрипло произнес он. — И снова. И снова.

— Я уже говорила вам, это не имеет смысла.

— И еще ты говорила, что мы с разных планет и что ты не продаешься, хотя и работаешь в ночном клубе. А в ответ я скажу тебе, что никогда не покупаю женщин и мне все равно, с какой ты планеты.

Он молниеносно поменял положение и уперся ладонями в стену по обе стороны от ее лица, поймав Мэтти в ловушку. Несколько бесконечно долгих мгновений они смотрели в глаза друг другу, а потом он убрал одну руку и стал медленно водить пальцем туда-сюда вдоль выреза ее свитерка.

Мэтти хотелось убежать, но еще больше хотелось остаться. Как давно она не чувствовала ничего подобного!

Еще до того, как они с Фрэнки перестали быть близки, кроме тех редких, скорее, братско-сестринских объятий, когда их охватывала ностальгия по прошлому, когда они еще не стали жертвами обстоятельств и между ними не разверзлась пропасть, Мэтти почувствовала, что ласки Фрэнки не находят в ней отклика, оставляют ее совершенно равнодушной. При его прикосновениях ей хотелось сжаться в комочек и спрятаться под одеяло. Затем нежелание быть с Фрэнки распространилось и на остальные сферы жизни.

— Доминик, пожалуйста…

Его имя впервые сорвалось с ее губ. Она не должна звать его так, для нее он — мистер Дрекос. И эту дистанцию между ними сокращать нельзя.

— Послушай, Мэтти. Я знаю, ты думаешь, будто единственное, что мне от тебя надо — уложить в постель…

— А разве это не так?

— Да, я хочу обладать тобой…

— Мистер Дрекос, я уже сказала вам…

Прикосновение губ Доминика было легким, как будто ее губ коснулись перышком, в нем не было ничего пугающего или принудительного. Но ноги Мэтти все равно сделались ватными.

— Разве это преступление, поддаться обоюдному влечению?

Его поцелуй стал чуть более настойчивым и чувственным, в игру вступил его язык, проникнув в ее рот и начав свое неторопливое путешествие по самым потаенным его уголкам. Мэтти уже еле держалась на ногах.

— Разве я не прав? — хрипло прошептал Доминик, отрываясь от ее губ.

Она немедленно ощутила холод и разочарование.

— Вы приводите меня в замешательство.

— Отлично, этого я и добиваюсь, потому что ты тоже приводишь меня в замешательство.

Руки Доминика, эти волшебные руки, проникнув под свитер, гладили ее обнаженную спину и плоский живот. У Мэтти перехватило дыхание от удивления и удовольствия — нет, слово «удовольствие» слишком невыразительное — от восторга.

— Ты останешься на ночь? Проведешь ее здесь? Со мной? В моей постели?

— Нет… пожалуйста… — Мэтти словно очнулась. — Господи, это просто смехотворно…

Рука Доминика медленно двинулась вверх. Его поражала собственная выдержка. Он чувствовал, как дрожит ее тело, как она возбуждена, как хочет его, но находил в себе силы контролировать себя, чтобы не схватить ее и не утащить в спальню.

Его рука была уже в нескольких сантиметрах от ее груди. Высокой, прекрасной формы груди, которую он мечтал ласкать и целовать.

— У нас нет ничего общего…

— Я так не думаю. Кое-что общее у нас, несомненно, есть…

— Играйте в эти игры с женщинами своего круга…

— Это так скучно…

— Тогда… тогда играйте в них с… кем-нибудь другим! — Мэтти вспомнила Фрэнки, ждущего ее дома, и заставила себя вынырнуть из дурмана. Она попыталась отстраниться, но лишь помогла руке Доминика добраться до вожделенной цели.

Мэтти едва не подпрыгнула, когда сильные, но нежные и опытные пальцы коснулись ее груди, нашли спрятавшийся под кружевом бюстгальтера напрягшийся сосок и стали нежно его поглаживать. Еще минута, и самообладание окончательно оставит ее.

— Нет! — Она оттолкнула его руку, и Доминик немедленно убрал ее, но лишь для того, чтобы снова упереться ею в стену рядом с ее лицом. Она снова попала в ловушку.

— Мы оба взрослые люди, — ровным голосом сказал Доминик, все еще не теряя надежды сокрушить ее оборону, — и нас влечет друг к другу. И нет смысла отрицать это.

— Да, все так! Я и не стану этого отрицать! Но все равно между нами ничего не может быть.

— Но почему, черт побери?!

— Потому что я живу не одна! Так уж случилось, что у меня есть мужчина!

Глава четвертая