Великое таинство

Стоя рядом с Икером, Исида вспоминала мгновения их счастья. Это было для нее не далекое грустное воспоминание, а прочное основание их вечной любви.

Месяц хойяк, день двадцать девятый (17 ноября)

Абидос

На заре предпоследнего дня месяца хойяк Исида украсила грудь Икера девятью лепестками лотоса.[61] Теперь ни одна из частиц жизни, собранных во время алхимического процесса, не будет утрачена. Это ожерелье, образованное семью рядами и четырьмястами семнадцатью элементами из фаянса и твердых пород камня, являлось воплощением Эннеады — священной Девятки богов — братства созидательных сил, в каждое из текущих мгновений порождающих жизнь.

Настал час приступить к самой рискованной операции: нужно было вывести к свету атанор, небесную корову, полностью превратившуюся в золото. Внутри этой коровы, вдали от человеческих взглядов, продолжалась последняя фаза превращений. Для нее был необходим солнечный свет, но останется ли она при этом такой же гармоничной и прочной, чтобы его вынести?

Если металл растрескается, если его повредит контакт с внешним миром, то ущерб будет невосполнимым. Растительный Осирис увянет, а вместе с ним угаснет Икер.

Исида и Нефтида шли впереди процессии. Они несли золотую корову — вместилище минерального и металлического Осириса. В лучах нежаркого осеннего солнца корова должна была семь раз обойти вокруг гробницы бога. Секари, Сехотеп, Сенанкх и Несмонту несли четыре канопы Великого таинства. Царица и Безволосый по очереди произносили защитные заклинания.

Никому из присутствующих не удавалось избавиться от тревожного беспокойства: все следили, не появится ли где хоть малейший признак увядания. Это означало бы полную неудачу предприятия. Тем не менее несмотря на тревогу, ни Исида, ни Нефтида не ускорили шага.

Горло Сехотепа пересохло от волнения.

На спине коровы вдруг появилось пятнышко, оно выросло, проявились очертания крыльев. Оно вспорхнуло!

— Огромная золотая бабочка! — прошептал в смятении Сенанкх. — Душа Икера сопровождает нас!

Других изменений за время процессии не наблюдалось.

Их было тридцать человек, оставшихся не у дел после гибели Медеса бывших его служащих. Сборище негодяев, привыкших совершать подлости! Рано или поздно они все равно попали бы в руки стражников, а стало быть, им нечего было терять. Весть, которую послал им Два Пенька, обрадовала старых товарищей по темным делам: баржа, груженная богатыми товарами, плывет к ним прямо в руки!

К северу от Абидоса, как только корабль подойдет поближе к небольшому селению на вершине холма, Два Пенька спровоцирует пожар. Корабль будет вынужден пристать к берегу, и тогда вся шайка бросится на приступ.

Уже обсуждались условия дележа добычи и было решено придерживаться в этом трудном деле старинного правила. Самым сильным бандитам — самая большая добыча.

Спрятавшись в камышах и пожевывая от скуки их стебли, разбойники дожидались своего счастливого случая.

— Корабль! — крикнул впередсмотрящий.

Великолепное судно с надутыми сильным северным ветром парусами шло на них с невероятной скоростью.

— Но это не баржа… — вдруг разочарованно протянул один из бандитов.

— А ты взгляни получше, — посоветовал ему один из товарищей. — На носу… Слушай, а это не…

— Плевать! Как только пристанет к берегу, нападаем.

Возле каюты капитана вспыхнуло пламя.

Наступил вечер. Священная земля Абидоса готовилась прожить предпоследний день священного месяца хойяк.

А фараона все еще не было. Без него нельзя будет в нужное время исполнить необходимый ритуал, и все дело Исиды пойдет насмарку.

Царица удалилась во дворец, который был выстроен рядом с Храмом миллионов лет Сесостриса. Постоянные жрецы и жрицы, словно ни одна опасность не угрожала Абидосу, исполняли свои обычные обязанности.

Несмонту топнул ногой.

— Это погоня! Я чувствую, что за фараоном была устроена погоня! Последние сообщники Провозвестника сговорились! На заре я отправлюсь вниз по течению Нила.

— Это бесполезно, — вздохнул Сехотеп.

— Но царю, возможно, нужна наша помощь!

— Это мы нуждаемся в его помощи. Только его присутствие победит смерть, к которой Провозвестник приговорил Осириса-Икера.

Сенанкх молчал, но был согласен с Несмонту.

— Невзирая на риск, — произнес Секари, — Сесострис плывет днем и ночью. Не будем терять надежды.

Месяц хойяк, день тридцатый (17 ноября)

Абидос

Генерал Несмонту нервно шагал по пристани Абидоса. Он так и не смог заснуть ночью и готовился ехать на север, чтобы разыскать фараона и прийти к нему на помощь.

О боги! Неужели же можно хоть на мгновение представить себе, что победил Провозвестник! Ведь тогда начнется безудержная бойня…

Вот поднялось солнце, а вместе с ним задул порывами сильный северный ветер.

Вдали появился корабль — крепкий и величественный.

По приказу генерала лучники вложили в луки стрелы и натянули тетивы.

Повисло напряженное ожидание.

И вот стало видно, что на носу корабля стоит фараон-гигант!

Сесострис!