Великое таинство

Фараон воздал хвалу невидимому миру и реальному отныне присутствию Хнум-Хотепа, Джехути и генерала Сепи. Он напомнил правило, незыблемое испокон веков.

— Смысл имеет только жизненно важная функция, порученная каждому из членов Золотого круга. Это не проповедь и не обращение неверных, и не навязывание абсолютной истины и догм. Это только действие по справедливости.

Братья поставили запечатанную вазу и Осириса, пережившего превращения в своем вечном жилище, вход в которое был со стороны запада.

Великое творение было положено на базальтовое ложе, образованное телами двух львов, символизировавших вчера и завтра. Два сокола охраняли голову и ноги. Повелитель тишины останется здесь до следующего месяца хойяк. Исполняя его таинства, посвященные Абидоса вновь попытаются вернуть его к жизни.

За исключением Сесостриса, Исиды и Икера, все члены Золотого круга Абидоса вышли из гробницы.

Фараон осмотрел ворота в иной мир.

— Икер вернулся после своего ухода. Кроме воскресшего Осириса, только несколько человек прошли через такие превращения. Сегодня Царский сын Икер обладает способностью уходить и возвращаться. Чего желаешь ты, Исида?

— Мы хотим всегда жить вместе, больше никогда не расставаться и покоиться в мире, бок о бок, защищенные Маат. Рука об руку, мы вместе перешагнем порог долины вечности и увидим свет в мгновение его рождения.

— Осирис-Икер должен пройти через эти врата, — сказал Сесострис. — Если ты пойдешь с ним, то должна будешь пройти через его смерть. И, несмотря на свое посвящение огненного пути, ты рискуешь погибнуть. Решай сама.

Часть четвертая ЭПИЗОД

Месяц тот, день первый (20 июля)

Мемфис

Под покровительством мерцающей Сотис наводнение, питаемое слезами Исиды, было великолепным. Год обещал быть счастливым и благополучным.

Визирь постепенно приходил в себя после посвящения в Золотой круг Абидоса. Привыкший жестоко сражаться с врагом и никогда не отступать перед опасностью, Собек-Защитник не ожидал, что ему доведется пережить потрясение столь глубоких откровений.

Первый министр Египта был горд тем, что служит стране, которая способна из поколение в поколение передавать Великое таинство. Опыт Осириса помогал государству Обеих Земель день за днем созидать себя, используя в качестве своеобразного строительного материала то, что омыто светом иного мира. Здесь недостаточно было добиться материального благосостояния населения. Главное состояло в том, чтобы открыть врата неба.

Визирь обрадовался приходу Несмонту.

— Как всегда прекрасные новости, генерал?

— Отличные. В Сирийской Палестине никаких волнений, прочный мир в Нубии.

— Как на твой взгляд, мы сумеем принять меры повышенной безопасности в Мемфисе?

— Исчезновение Провозвестника обескуражило его последних оставшихся в живых сообщников. Мне кажется, что никакой террористической угрозы нет.

Пришел Сенанкх, держа в руках несколько папирусов, и нарушил беседу двух братьев.

— Фараон только что поручил мне срочно подготовить значительное количество реформ, — сказал он. — И мне необходима поддержка визиря. Хочу сообщить также нашему главнокомандующему, что в управление нашей армией будут внесены улучшения.

Несмонту горько улыбнулся.

— Порой я спрашиваю себя, не подать ли мне в отставку и не присоединиться ли к Секари. Он, новый Безволосый Абидоса, больше не усложняет себе жизнь общением с мудрецами из правительства.

— Поверь мне… — начал Сенанкх.

Но генерал только махнул рукой и пошел прогуляться с Кровавым и Северным Ветром. Те, по крайней мере, честно заслужили свои награды и не станут рассказывать ему небылицы.

— Что касается Несмонту, то я помогать отказываюсь, — сказал визирь.

— Успокойся, изменения касаются его в наименьшей степени. Каждый из его солдат готов отдать за него жизнь. И никто не будет для Египта лучшим гарантом его безопасности.

— Знаю, знаю, — подтвердил Собек-Защитник. — Вернулся ли из Абидоса Сехотеп?

— Восстановление храма Осириса задержит его там еще на некоторое время.

— Скажи честно, Сенанкх, ты поддерживаешь последнее решение фараона?

— Разве его взгляд не видит дальше нашего? Только он один способен видеть реальное положение вещей.

Собек согласился с этим.

Над ними всегда возвышался этот монарх-гигант, который исправлял ошибки своих министров и видел даже самый слабый свет в окружающем мраке.

— Предупрежден ли начальник протокола?

— Это я взял на себя. Он правильно будет обращаться с гостями Великого царя.

Взволнованный Мемфис гудел как пчелиный улей. Тысячи голосов разносили по нему тысячи разных слухов. Разве не готовился Сесострис назвать нового Царского сына, которого он будет готовить себе в преемники?

Назывались разные имена, но предпочтение отдавалось отпрыскам богатых столичных родов. Но ведь монарх не судит только по внешности и интересуется душевными качествами! Тут было, где разгуляться фантазии горожан и придворных.