Великое заклятие

Из его пальцев пролился свет, и брошь засверкала на солнце. Платье обвисло под тяжестью золота, и женщина, пав на колени, поцеловала край одежды Калижкана. Дагориан улыбнулся. Вот такие добрые дела и завоевали магу любовь народа. Свой большой дом в северном квартале он превратил в сиротский приют и постоянно обходит городские трущобы, подбирая брошенных детей.

Дагориан встречался с ним только однажды — его представили чародею во дворце среди двадцати других офицеров, но Калижкан как-то сразу пришелся ему по душе. Маг вместе с детьми вошел в парк, и Дагориан поклонился ему.

— Доброе утро, молодой господин Дагориан, — неожиданно высоким голосом поздоровался с ним старец. — Прекрасный день и не слишком холодный.

Офицер приятно удивился тому, что Калижкан помнит его по имени.

— Вы правы, сударь. Я слышал, вы приготовили для короля замечательное представление.

— Скромность не позволяет мне хвастать, — с лукавой улыбкой ответил маг, — но мы с моими маленькими дружками в самом деле попытаемся изобразить нечто необыкновенное. Так ведь? — Он присел и взъерошил волосы белокурому мальчугану.

— Да, дядюшка. Мы порадуем короля, — ответил мальчик.

Калижкан встал и оправил одежду. Ее цвет гармонировал с его длинной серебряной бородой и делал глаза чародея еще более синими.

— Ну, пойдемте, детки. — Он помахал на прощание Дагориану и двинулся дальше.

Дагориан вышел за ворота, где стояли офицерские лошади, оседлал гнедого и поехал на запад, к лагерю Белого Волка. В лагере было пустовато, ведь почти все отправились на праздник, но часовые имелись, и двое из них охраняли большой черный шатер Банелиона. Дагориан спешился и подошел к ним.

— Генерал у себя? — спросил он. Один из часовых зашел в шатер и тут же вернулся.

— Генерал примет вас, капитан.

Он приподнял входное полотнище, и Дагориан нырнул в шатер. Белый Волк сидел за раскладным столом и рассматривал карты — хрупкий, совсем старичок. Дагориан, скрывая беспокойство, отдал ему честь.

— Что привело тебя сюда, мой мальчик? — улыбнулся Банелион. — Я думал, ты сегодня несешь службу в парке.

Дагориан передал ему свой разговор с Ногустой. Белый Волк слушал молча, с непроницаемым лицом. Затем указал Дагориану на стул, помолчал еще немного и подался вперед.

— Пойми меня правильно, Дагориан. Я прошу тебя забыть об этом. И простимся прямо сейчас, потому что ты больше не должен ко мне приближаться.

— Вы думаете, это правда, сударь?

— Правда или нет, тебя это не касается. Ты остаешься здесь и будешь служить Маликаде, как служил мне — верно и с честью.

— Я не смогу служить ему, если он станет причиной вашей смерти, мой генерал.

— Я больше не твой генерал. Обращайся так к Маликаде! — отрезал Банелион и тут же смягчился: — Но я по-прежнему твой друг. Наши с Маликадой дела — это моя забота и не имеет никакого касательства к твоим отношениям с ним. Мы говорим сейчас не о дружбе, Дагориан, мы говорим о политике. Более того: о выживании. Я могу себе позволить иметь такого врага, как Маликада, а ты нет.

— Вы сказали, что я должен служить с честью. Какая же это честь — служить человеку, убившему моего друга?

— Постарайся понять вот что, мальчик. Два года назад Маликада командовал армией, убивавшей дренайских солдат. Он встречался с королем в двух сражениях и делал всевозможное, чтобы покончить с ним. Когда пал их последний город, мы все думали, что Маликада будет казнен. Но Сканда предпочел сделать его своим другом, и он оказался превосходным союзником. Такой уж у Сканды талант: половину его армии составляют его бывшие враги. Благодаря этому он завоевал империю, и благодаря этому удержит ее. Трое его ближайших друзей, в том числе и твой отец, были убиты солдатами Маликады, однако он почтил принца своим доверием. Если Маликаде и меня удастся убить, на короля это никак не повлияет: я вчерашний день, а Маликада сегодняшний. И на тебя это тоже влиять не должно.

Старый генерал умолк, и Дагориан взял его за руку.

— Я не король. Я даже солдатом стал не по своей воле и не могу мыслить так, как желаете вы. Для меня главное, чтобы вы остались живы.

— Многие пытались убить меня, Дагориан, однако я пока жив, как видишь, — сказал Банелион и встал. — А теперь возвращайся на праздник.

У самого выхода Дагориан оглянулся.

— Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.

— И тебе тоже. Прощай.

Выйдя, Дагориан сказал часовым — оба были люди пожилые, с тронутыми проседью бородами:

— Жизнь генерала в опасности. Следите, чтобы здесь не появлялись неизвестные — а если он зачем-то покинет лагерь, пусть кто-нибудь обязательно сопровождает его.

— Так точно, капитан. Пока мы живы, они до него не доберутся, — ответил один из солдат, и Дагориан поехал обратно.

В ворота входили последние запоздавшие зрители. Он отсутствовал больше часа, н многие состязания уже начались. Пробираясь сквозь толпу, он прошел к королевскому павильону.

Здесь сошлись в поединке более сорока пар борцов. Громадный Зубр на глазах у Дагориана выбросил своего противника за пределы круга. Чуть левее происходил турнир лучников, и двести его участников пускали стрелы в соломенные чучела,