Великой тайной светится Любовь

Я не слаб и не раб, но мне виден этап
По которому гонят всех тех, кто ослаб…
Кто с мечтою в свое воскресенье
Вдруг теряет мысль о спасенье…
И меня убивает осмысленный бред,
Где добру или злу предпочтения нет,
Там где ангел по небу летает,
Провожая грешников стаю…
Я стою в тишине со свечой,
Ощущая лишь образ ночной…
Его в прошлом безумно любил,
А теперь потерял в тьме могил…
Так ли есть этот Бог и спасенье,
Мрак сулит лишь одно наважденье…
Жизнь прошла и прошлый рассвет
Где-то спрятался в таянье лет…
Под шагами не путь уже, бездна,
Словно в лоне в ней каждый исчезнет…
Нет у истины доброго слова,
Всякий смертный ложью окован…
И живой или мертвый, я – раб
Страсти спрятанной в лоне у баб…
Только это всего лишь игрушка,
Чтоб я Бога во тьме не подслушал,
Не вошел в его душу страданьем
И не завладел вдруг созданьем…
Ведь все мы – подобие Бога
И всех нас ни мало, ни много,
Но мы жаждем по сути спасенья,
Веруя в час воскресенья…

LXXVIII

Поднимет пьяниц свет луны,
Бутылка влезет в рот,
И люди превратятся в сны,
Ночь в вечный переход…

Оттуда, где дрожит земля

И там, где зло не спит,
Летит заблудшая душа,
Ища прекрасный вид…

Но лепестки красивых роз

Бумажками дрожат,
И прах укрытый морем слез
Хранит полночный сад…

И море странною волной

Зовет по звездам вдаль,
И только ласковый прибой
Стирает вмиг печаль…

LXXIX

В них все умерло, они пьют вместе водку,
В их скучной жизни смерть наступит без проблем,
А когда-то они вместе в одной лодке
Вплывали к сказке в сладострастный плен…

Весна прошла, и  в них уже все умерло,

И очень даже странно отчего
Они сидят вдвоем в полночных сумерках,
Поминая добрым словом бытие…

LXXX