Великой тайной светится Любовь

Есть вещи тайные еще со дня рождения…
Ведь то, что знаешь ты, всего лишь часть тебя,
Вся жизнь – одно сплошное изумленье
Пред вечным лоном, что скрывает в себе тьма…

Вот ты живешь и Богу часто пишешь

Невидимые письма по ветрам,
И пробираясь через сонное затишье,
Вниз к Осетру сбегаешь по буграм…

Через леса и тени странных духов,

Где весь внезапно тронут красотой,
Ты  уже внутри загадочного круга
Снова бредишь чащей золотой…

Уже пути лучами звезд раскрылись,

Пространство сдвинулось от яркого сближенья,
И тени призраков лежащие в могиле
Дрожат окутанные тьмой возникновенья…

О, вот, моя прелестная невеста

Из груды сдавленного случаем авто,
Вмиг раскрывает свое сладостное место, —
Живого с мертвою не разделит Ничто…

Ничто… Лишь тьма… Пустое наважденье,

Сами собою покалечены миры,
Но даже там, за Смертью наслажденье
Нас окружает светом сладостной игры…

CXXX

Что делать, если ты
Завязан в дебрях пустоты…
Лелеешь взор прекрасной девы,
Но слыша ангелов напевы…

Ты смотришь вниз, а там внизу

Роняет Бог о всех слезу…
И ты к нему летишь как птица,
Спеша в творениях разбиться…

Но Бог молчит, он весь во тьме,

Как мир беснующийся в сне…
Мы снимся, только отчего
Нас долго держат в отраженьях,
Мы растворенные во всем,
Являем тень исчезновенья…

Но как, исчезнув, появиться,

На миг, чтоб встала колесница,
И чтоб колесами по небу
Неслась за девой та же дева…

И я, и ты в волнах судьбы,

Зачем нам проблески мечты?!…
О, неужели для того,
Чтоб снова сделать бытие…

Из древа дом, из девы чудо,

О, как прекрасно в жаре блуда,
Но лишь посмотришь вниз, – внизу
Роняет Бог о всех слезу…

И о тебе и обо мне

Слова написаны в воде,
Они написаны на небе
И даже в лоне сладкой девы…

Они написаны везде,

Чтоб мы вновь отражались все…
И в этой страсти отраженья
Дрожит лишь тень исчезновенья,
И чтоб не сделал ты сейчас,
Тебя проглотит твой экстаз…

И только смотришь там внизу

Роняет Бог о всех слезу…

CXXXI