Великолепие

Кэролайн лихорадочно обдумывала ситуацию. Примерно через неделю Мари-Элен уезжает в Тверь. Он и Катя останутся в Лондоне, пока не будет подписан договор или пока не придется отказаться от усилий по мирному урегулированию. Если она примет его предложение — а этого нельзя делать! — ей придется сразу же приступить к исполнению обязанностей, а это означает ежедневные встречи с ним. Со временем Кэролайн отправится в Санкт-Петербург с Катей, а князь вернется в армию.

Девушку одолевали сомнения и страхи, но вместе с тем она была заинтригована и возбуждена. Кэролайн еще никогда не выезжала из Англии. В этом виновата война.

Кэролайн старалась трезво оценить ситуацию. Она не могла оставаться равнодушной к положению Мари-Элен и к ее чувствам. Конечно, Кэролайн хотелось узнать обо всем подробнее, но она не осмеливалась проявлять любопытство. К тому же была уверена, что не имеет никакого отношения к решению князя — ей и в голову не приходило приписывать себе столь важную роль в его делах. Зачем же ей строить расчеты на том, что Мари-Элен вскоре уедет из Лондона. Это опасно — и нехорошо.

Кэролайн прошлась по комнате. Да, ей не следует соглашаться на предложение Северьянова, хотя Кате явно нужна такая женщина, как она. Однако все это искушало ее. Может, потому, что она искренне полюбила девочку? Или, пропади все пропадом, потому, что ее безумно влекло к отцу Кати? Так сильно, что Кэролайн, забыв стыд, была готова последовать за ним на его родину?

— Вы нужны Кате. Вы умная и смелая, хорошо образованная, у вас обо всем есть собственное мнение, и вы способны четко его сформулировать. Но важнее всего то, что вы добрая и любящая. Я наблюдал за тем, как Катя на вас реагирует и во время первой встречи, и несколько минут назад. Она уже полюбила вас. Вы ей особенно нужны теперь, потому что Катя останется без матери.

— Ваше сиятельство, вы действительно полагаете, что это хорошая мысль, даже несмотря на то что произошло на днях в парке, а также прошлой ночью в вашей карете?

Его взгляд стал острым, напряженным.

— Да, именно так я и считаю. Я много думал об этом. Моей дочери нужна такая женщина, как вы.

— А если я откажусь, кто останется с Катей, когда вы вернетесь в Россию? — Это тревожило Кэролайн.

— Тэйчили.

Кэролайн поморщилась. Но еще сильнее ее тревожило то, что ей придется жить в доме князя, рядом с ним.

— Я вижу, вас что-то беспокоит. Почему бы вам не сказать обо всем откровенно, Кэролайн?

— Едва ли вашей жене понравится, если я соглашусь приступить к своим обязанностям сейчас.

— Ей это не понравится ни сейчас, ни позднее. Но разве только это тревожит вас? Кэролайн покраснела.

— Сомневаюсь также, что вас пугает отъезд в чужую страну, — добавил князь.

— Вы правы, не пугает. — Кэролайн представила себе похожий на дворец русский особняк, обставленный с византийской роскошью, и несколько сотен слуг. Она подумала, что в этом особняке будет очень пусто, когда там останутся только они с Катей, и живо вообразила неожиданный приезд князя домой: суету слуг, радость девочки и свое напряжение. Он стоит на пороге в мундире и в накинутом на плечи плаще, запорошенном снегом. Кэролайн закрыла глаза.

А что, если и в самом деле приступить к своим обязанностям сейчас? Тогда она будет видеть его каждый день. Нет! Из этого ничего хорошего не получится.

— Вы сомневаетесь в том, что я сумею держать себя корректно? — спросил князь.

— Не станете же вы отрицать, что у нас возникло греховное влечение друг к другу?

— Я приглашаю вас в свой дом не для того, чтобы воспользоваться ситуацией, Кэролайн, — резко заметил князь. — Я не способен проявить неуважение к компаньонке моей дочери.

Кэролайн почувствовала что-то, похожее на разочарование.

— Правда, я ничуть не сожалею о том, что произошло между нами. Но, по-моему, вы считаете, будто я должен сожалеть об этом. Почему?

— Приведу вам две очень веские причины. Ваша жена… и ваша дочь.

— Разве я не объяснил вам, что мы с Мари-Элен давно чужие люди? Я не люблю повторять, а еще меньше — оправдываться.

Кэролайн смутилась.

— Разве я пригласил вас в свой дом, чтобы сделать любовницей? Мы с вами говорим только о том, чтобы вы стали компаньонкой моей дочери — и ни о чем больше.

Кэролайн никогда еще не видела князя таким раздраженным. К тому же она очень приуныла, поняв, что если примет предложение, между ними все кончится. Ведь князь совершенно ясно высказался на этот счет. И, конечно, так и должно быть.

У нее защемило сердце. Наконец-то она узнала, как слабы чувства к ней князя, если он с такой легкостью отказывается от нее.

— Вы, кажется, огорчены? Чем? Кэролайн покачала головой.

— Мне нужно время на размышления.

— Я предполагал, что вы это скажете. — Князь схватил ее за руки. — Вы нужны Кате, Кэролайн. Вы слишком умны, чтобы не понимать этого.

Кэролайн знала, что не должна соглашаться. Но князь прав, она нужна девочке. Что же делать? Ведь даже сейчас, когда он держал ее за руки, она невероятно остро ощущала его близость.

— Я не могу, — прошептала она. Инстинкт подсказывал ей, к чему приведет такая близость.