Великолепная Прага. Город золотого волшебства @bookinier

В отчаянии архитектор рассказал о своей беде брату-масону. Тот и взял бедолагу на встречу с великим магистром. Магистр выслушал братьев и велел архитектору подготовить договор так, как будто граф еще жив.

На следующую встречу архитектор пришел с договором. Великий магистр погасил все свечи, велел братьям сидеть спокойно и стал произносить заклинания на незнакомом языке.

И тут в полумраке возникла фигура покойного графа. Он приложил руку к документу там, где должна стоять подпись, и растаял в воздухе. На договоре остался черный, будто выжженный, отпечаток мужской руки.

Когда архитектор показал договор вдове, та побледнела и немедленно приказала выплатить архитектору все до последней монеты.

* * *

Каждое утро ровно в 6.30 на дерево за нашим окном прилетает большой черный птиц, лес в двух шагах на Петршине. Расскажет негромко что-то на своем птичьем – и выдаст пару красивых трелей. Наверное, он служит будильником, ответственным за Влашскую улицу.

Он серьезный, немолодой, худощавый. Его непременно должны звать Вацлав Бедржихович Войтыпка. Открываю окно – он вежливо наклоняет голову, ну, и я здороваюсь. Кто ж тут в Праге знает, зачем он прилетает, глядишь, за вежливость сокровищ отсыплет!

* * *

Ноябрьским утром в Вышеграде серо, влажно, дождливо, никого вокруг.

Мы идем по ковру из мокрых листьев, и в воздухе дрожат капельки дождя, они не падают на землю, а словно окутывают все вокруг теплым, чуть колючим, как верблюжья шерсть, покрывалом.

Шуршит листва, и откуда-то плывет джазовая обработка мелодии из «Шербурских зонтиков», женский голос шепчет по-французски, горят фонари в осенней листве.

Вышеградский ангел

Это особенная осень, с легкой грустинкой, но теплотой души, может быть, от пламени свечей у Пани Марии Вышеградской – Дождевой.

И в сумраке старого собора в глубине у алтаря к тебе вдруг спустится маленький грустный ангел…

* * *

В главную туристическую достопримечательность Чехии, замок Карлштейн, я попала еще студенткой, очень давно, и с тех пор тянуло даже не в замок, а пройтись по деревне, посидеть в трактире.

Но как-то не получалось, и я даже сопротивлялась поездке, находя более интересные места. Слишком много было замков в моей жизни, Карлштейн среди них затерялся.

И правильно сопротивлялась. Именно сегодня, пересаживаясь с трамвая на трамвай, надо было в последний момент прыгнуть в поезд, чтобы через 40 минут оказаться среди гор, в тишине крохотной деревни, где все закрыто по случаю несезона.

Здесь запорошены ели первым снегом, вьются каминные дымы над покрытыми инеем крышами, у дверей домиков уже появляются маленькие рождественские веночки, а на пустых улицах встретишь от силы двух-трех человек, неизвестно зачем приехавших сюда в середине ноября, как и мы.

В единственном открытом деревенском кафе хозяин нальет кофе и, не включив в счет, принесет по рюмке рома, извинившись, что все остальное закончилось вместе с сезоном, а греться надо.

А потом мимо крыш, темных лесов и речки ты поднимешься наверх, чтобы увидеть его – замок, застывший в инее, забывший о вереницах летних автобусов с туристами, грозно смотрящий вниз, хранящий маленькую деревню, как и тысячу лет назад.

И ты идешь на дымок уже открытого трактира и греешься вином и наваристым супом у весело пыхтящей печки…

Монастырское пивичко

Прага прекрасна. Чарующая, как женщина, неуловимая, как женщина, в синей пелене сумерек, где она прячется под цветущими склонами, привязанная стальным поясом к своей реке, усыпанная изумрудами зеленых куполов.

Милош Мартен

Нет в Праге места, чтобы спрятаться от дождя, лучше Страговского монастыря. Чуть горчит травами вино с монастырских виноградников, и весь город под ногами.

Капли дождя медленно сползают по стеклу, за ними открывается Град на горе чуть выше, море черепичных крыш, убегающих вниз, мокрое золото небольших виноградников и Влтава вдали.

Словно нарисованные, проступают башни и шпили, а над ними вьются серебряные дымки.

Прага в тумане из Страговского монастыря

Библиотеке монастыря со знаменитыми расписными сводами 800 лет. Когда-то она спасла монастырь. В конце XVIII века император Иосиф II хотел его закрыть за ненадобностью, но монахи открыли библиотеку для публики, и император отменил свое решение.

Здесь 130 тысяч книг, полторы тысячи первопечатных изданий, две с половиной тысячи рукописей.

Мало кто знает, что монастырь принадлежит ордену премонстрантов.

Премонстранты, или белые каноники, – это члены ордена, основанного во Франции еще в 1120 году. Больше всего орден распространился на земли немцев и славян, живущих вдоль Лабы. Живет Орден по уставу августинцев, а основатель Ордена, святой Норберт, когда-то дружил со знаменитым, впоследствии также святым, Бернардом Клервосским.