Великолепная семёрка

А вот население потребности свои удовлетворяло с некоторыми трудностями. Пшеница-то еще не созрела, да и огороды убирать было рановато. Прошлогодние же запасы почти иссякли. Выручала конечно рыбалка, да и грибы пошли, но особой сытости пока народ не испытывал. Ну да ничего, с голоду тоже не мерли. Раз в неделю в Тулу отплывала лодка с товаром, возвращаясь обратно с несколькими мешками проса или еще каким продуктом.

Крестьяне выкосили все доступные окрестности, сена было просто завались. Жалко будет, если сгниет, так что потихоньку и скотинка приобреталась. Да и собственное поголовье прирастало, в Супрутье уже две дюжины телят бегало и пятнадцать жеребят. Да и в каждом дворе бегало и кукарекало, согласно моему распоряжению, не менее десятка кур. Овец уродилось аж четыре десятка. Со свиньями пока дело было туговато: кабана мы как-то не завели еще.

Двадцатого июля вернулась моя экспедиция. До места они доплыли всего дней за десять, потому как по течению да и ветер был почти все время попутный. Там, с Ахтубы, они еще две недели катались к Баскунчаку и обратно, арендовав на месте в каком-то селе для этих целей несколько подвод. Не за деньги — они за это отдали одну пушку (правда без припасов). А потом больше месяца они пробирались обратно. Уже с Рязани мужики шли по берегу реки пешком: река обмелела. Но зато они приперли целых двенадцать тонн соли!

Насчет пушки они сообразили совершенно правильно: с далекой Ахтубы до Руси она может и не дойдет никогда, а я налью пушек столько потребуется. А соль — вот она.

Так что весь август народ массово солил грибы на зиму. Насолили грибов сорок бочек, каждая пудов на двадцать. Еще столько же засолили рыбы, правда для этого сетями «подмели» всю реку верст на тридцать в обе стороны. Еще с тонну грибов просто насушили. Так что голод нам уж точно не грозил, хотя численность местного населения уже приближалась к тремстам душам. В конце августа собрали пшеницу. Урожай получился по местным меркам вообще невиданный, центнеров по пятнадцать с гектара. А еще огороды тоже радовали, так что зиму переживем неплохо. Если не припрутся татары с набегом.

Татар впрочем мы не особо и ожидали. Пронесся слух, что царь-батюшка собрался Казань воевать, так что татары готовились отражать русской войско и на мелкие разбои отвлекаться вряд ли собирались. Однако набег все же случился. Боярин Шумской пожаловал.

Кто-то видимо сообщил боярину, что оброком я не особо и заморачивался, налегая больше на сельхозорудия и прочую бытовуху. В сентябре вон даже в Москву торговый обоз отправили, в Рязани трижды за лето фурор устраивали, а в Калуге — так вообще четверо купцов нашими товарами торговали, мы даже на логистику не тратились. Да и малую родину не забывали, в Туле у нас была уже постоянная лавка.

Вообще говоря, я подозревал что пятью сотнями топоров не отделаюсь. Но Шумской приехал вовсе не увеличивать оброк. Он сделал заказ ни много ни мало на сотню пушек. Вообще в царской войске пушки были, причем, по словам стрельцов, пушки были более чем достойные. Осадные орудия, числом почти в полсотни, были лучше любых импортных. Я где-то читал, что пушки Ивана Грозного почти сто лет были в строю и ни одна не испортилась.

Насчет своих пушек я так уверен не был. Царские были медными, не ржавели практически. Мои же — стальные. Без постоянного ухода, смазки и чистки проржавеют мгновенно. Но сталь-то куда как прочнее меди! Поэтому были они гораздо легче царских, да и стреляли дальше. Первые четыре на испытаниях выпускали снаряды дальше двух верст! Правда это были именно снаряды, хотя и из тех, что в мое время называли «практическими»: коническая болванка (только чугунная, не  стальная) с медными поясками. Дело в том, что пушки я сделал нарезными, да еще казеннозарядными. Даже не потому, что это «прогрессивнее», а потому что стволы-трубы мне отливать было куда как проще чем цельные пушки. Ну а нарезка ствола получалась в качестве «бесплатного приложения» при его расточке. То есть я это сделал все-таки специально, но с моим станком мне было все равно, делать ствол нарезным или гладким. Так что сделал нарезным.

Медь для опоясков тоже сам добывал: все равно при «обогащении» руды с Дубны халькопирит выбирался чтобы железо не портить, так чего зря добру пропадать? Конечно меди получалось очень немного, но на мои нужны хватало.

После достаточно долгих переговоров Шумской свои аппетиты поумерил, и, забрав все одиннадцать готовых пушек, отвалил. Правда мне пришлось пообещать сделать еще двадцать в следующем году. Что мне, жалко что ли пообещать-то? А может и сделаю, в конце октября я собирался задуть домну в Дубне, там два конвертера на тонну чугуна каждый уже ждали этого чугуна с нетерпением.

С Шумским отправились и все заготовленные снаряды, почти пять сотен. Как он из допрет куда надо для меня оставалось загадкой: каждый снаряд весил по десять килограммов. Впрочем и пушки были не из легких. Не противотанковые, но все же по четверть тонны без лафета, а в сборе так и вовсе по шестьсот килограммов. И восемьдесят пять миллиметров калибром.