Великолепная Софи

— Нет, нет, Софи! Вы не избалованы! — с трудом проговорил он сквозь смех. — Великолепная Софи!

— Я прошу вас не двигаться! — сурово сказала она промокая его руку мягкой тканью. — Видите, кровь уже почти остановилась! Я посыплю рану порошком из василиска и забинтую, и вы снова хорошо себя почувствуете.

— Я совсем не чувствую себя хорошо и, вероятно, вскоре свалюсь в лихорадке. Зачем вы сделали это, Софи?

— Ну, — начала она совершенно серьезно, — мистер Вичболд сказал, что за этот побег Чарльз вызвал бы вас на дуэль или избил бы вас, а мне бы не хотелось ни того, ни другого.

Это мгновение положило конец его веселью. Сжав ее запястье здоровой рукой, он воскликнул:

— Это правда? О Боже, как я хочу надавать вам оплеух! Неужели вы вообразили, что я боюсь Чарльза Ривенхола?

— Нет, уверена, что вы не боитесь его, но только представьте, как было бы ужасно, если бы Чарльз вдруг убил вас, причем только по моей вине!

— Чепуха! — сердито сказал он. — Как будто бы мы с ним сумасшедшие, чтобы дойти до такого…

— Нет, мне кажется, вы правы, но ведь и мистер Вичболд не ошибался, считая, что Чарльз — как он это сказал? — даст вам по физиономии!

— Очень может быть, и хотя я, наверное, не пара Ривенхолу, все же я смогу постоять за себя!

Софи начала бинтовать его предплечье.

— Это не подошло бы, — сказала она. — Если бы вы одолели Чарльза, Сили пришлось бы это совсем не по душе, а если вы воображаете, мой дорогой Чарльбери, что подбитый глаз и кровоточащий нос помогут вам покорить ее, то вы большой простак!

— Я думал, — саркастически сказал он, — что надо заставить ее жалеть меня?

— Именно! Вот почему я решила ранить вас! — победно сказала Софи.

И вновь он не смог удержаться от смеха. Но уже в следующий момент он раздраженно выговаривал ей, что она наложила слишком толстую повязку, и он не сможет натянуть на нее рукав пиджака.

— Ну, рукав все равно испорчен, так что это неважно, — сказала Софи. — Вы могли бы застегнуть пиджак на груди, и я сделаю вам перевязь, чтобы зафиксировать руку. Это, конечно, лишь касательное ранение, но вполне может снова начать кровоточить, если вы не будете держать руку поднятой. Давайте спустимся вниз и посмотрим, не готов ли чай!

Неугомонная миссис Клаверинг не только приготовила чай, но и послала сына садовника в деревню за полной, краснощекой девицей, которую с гордостью представила Софи как старшую дочь своей сестры. Девушка, призванная на помощь тетке, сделала реверанс и сказала, что ее зовут Клементина. Софи понимая, что в эту ночь в Лейси-Мэноре, может быть, придется разместить несколько человек, велела ей собрать одеяла и простыни и развесить их перед огнем на кухне. Миссис Клаверинг, все еще пытаясь придать столовой обитаемый вид, накрыла чай в холле, где огонь теперь горел ровнее. Время от времени клубы дыма все же врывались в комнату, но лорд Чарльбери, которого усадили в кресло и снабдили подушкой под раненую руку, подумал, что сетовать на это неприлично. К чаю, немного утратившему свой аромат за время пребывания в шкафу кладовой, подали ломтики хлеба с маслом и большой кекс с изюмом, к которому Софи от души приложилась. За окном шумел сильный дождь, и небо было так затянуто тучами, что в невысокие комнаты проникало очень мало света. В результате тщательных поисков удалось обнаружить лишь сальные свечи, но вскоре миссис Клаверинг внесла в холл лампу. Как только она опустила занавески на окнах, в комнате стало очень уютно, сказала Софи лорду Чарльбери.

Вскоре они услышали звук экипажа. Софи немедленно вскочила.

— Санчия! — сказала она и бойко улыбнулась своему гостю. — Ну, теперь вы можете расслабиться! — Она взяла со стола лампу, подошла к двери, широко распахнула ее и встала на пороге, высоко подняв лампу над головой, чтобы ее свет проник как можно дальше. Сквозь струи дождя она разглядела закрытую коляску маркизы, подъехавшую крыльцу, и пока она всматривалась, из экипажа вышел сэр Винсент Тальгарт и подал маркизе руку. В следующее мгновение появился мистер Фонхоуп и замер, глядя на фигуру в дверном проеме, пока дождь падал на его непокрытую голову.

— О, Софи, зачем? — запричитала маркиза, достигнув навеса. — Такой дождь! Мой обед! Это так нехорошо с твоей стороны!

Софи, не обращая внимания на ее стоны, рассерженно обратилась к сэру Винсенту.

— Ну, что, черт возьми, это значит? Почему вы сопровождаете Санчию и какого дьявола вы привезли с собой Огэстеса Фонхоупа?

Он тихо рассмеялся.

— Моя дорогая Жюно, позвольте мне выйти из этой влаги! Ваш собственный опыт общения с Фонхоупом должен был научить вас, что его никто не привозит, он сам приезжает! Когда появился ваш посланный, он читал Санчии два первых акта своей трагедии. Пока хватало света, он продолжал это по дороге сюда, — он повысил голос. — Заходите в дом, восторженный поэт! Вы промокнете до нитки, если остаетесь снаружи еще хоть мгновение!

Мистер Фонхоуп зашевелился и двинулся вперед.

— Ну, ладно! — сказала Софи, не унывая. — Полагаю, ему стоит войти, но он очень некстати!