Великолепная Софи

— Клянусь честью, нет! Это ужасная глупость, и она может все испортить, если вы не будете тверды. Мой дорогой дядя, не думайте, почему Чарльз так поступил! Просто послушайтесь меня! Когда Чарльз заговорит с вами об этом, вы откажетесь обсуждать вопрос о свадьбе Сесилии с Огэстесом Фонхоупом. Будет еще лучше, если вы скажете, что не меняли своего мнения и все еще собираетесь выдать ее за Чарльбери!

Лорд Омберсли, слегка ошарашенный, пустился в слабые увещевания.

— Много же будет от этого толку, если Чарльбери забрал свое предложение!

— Это не имеет никакого значения. Чарльбери все еще очень хочет жениться на Сесилии, и, если пожелаете, можете ей об этом сказать. Она ответит, что собирается выйти за своего утомительного Огэстеса, потому что честь обязывает ее так поступить. Вы можете рассердиться на нее так сильно, как вам этого захочется… так, как вы рассердились, когда она впервые рассказала вам о своем решении! Но самое главное, дорогой сэр, вы должны остаться непреклонным. А я сделаю все остальное.

Он с подозрением посмотрел на нее.

— Нет, Софи, это не годится. Это ведь ты помогала ей постоянно быть с этим поэтишкой, Чарльз говорил мне!

— Да, и посмотрите, к каким превосходным результатам это привело! Она уже не хочет за него и поняла, насколько Чарльбери предпочтительнее! Если бы Чарльз не вмешался, все бы устроилось к вашему удовольствию!

— Я ничего не понимаю, — пожаловался его светлость.

— Охотно верю. В некоторой степени это произошло из-за болезни маленькой Амабель.

— Но, — упорствовал ее дядя, старательно пытаясь ухватить нить ее рассуждений, — если теперь она пожелает выслушать Чарльбери, какого черта он снова не сделает ей предложение?

— Полагаю, он бы так и поступил, если бы я позволила. Но это было бы бесполезно. Она несколько месяцев позволяла Огэстесу ухаживать за собой и поклялась выйти либо за него, либо вообще не выходить замуж! Стоит вам согласиться на этот брак, и она почувствует себя обязанной выйти за него! В любом случае нельзя допустить официального объявления! Вы ведь сможете это устроить, я прошу вас! И не слушайте ничего, что Чарльз вам скажет! — Ее выразительные глаза смеялись. — Будьте столь же несговорчивы, как и всегда! Это будет самым лучшим!

Он ущипнул ее за щеку.

— Разбойница! Но если Чарльз передумал… Знаешь, Софи, я не силен в спорах!

— Тогда и не спорьте с ним! Вам надо лишь ужасно рассердиться, а это, я знаю, вы отлично умеете!

Он довольно усмехнулся, усмотрев в этом комплимент.

— Да, но если они не оставят меня в покое…

— Мой дорогой сэр, вы сможете искать убежище в «Уайте»! Остальное — моя забота! Если вы выполните свою часть, то и я не оплошаю. Мне осталось только добавить следующее: ни в коем случае не проговоритесь о нашем разговоре! Обещайте!

— Ох, хорошо! — сказал его светлость. — Но вот что я тебе скажу, Софи! Молодого Фонхоупа я приму в семью так же охотно, как и эту кислую особу, которую выбрал Чарльз!

— О конечно! — бесстрастно ответила она. — Это не дело! Я поняла это, как только приехала в Лондон, и сейчас питаю небезосновательную надежду положить конец этой помолвке. Только сыграйте свою роль, и все будет в порядке!

— Софи! — вскричал ее дядя. — Что, черт возьми, ты подразумеваешь под порядком?

Но она лишь засмеялась и выскользнула из комнаты.

Последствия этого разговора ошеломили всю семью. Впервые мистеру Ривенхолу не удалось подчинить отца своей воле. Его упор на длительность увлечения Сесилии не возымел желаемого результата, а вызвал вспышку гнева поразившую его. Зная, что наследник легко переспорит его и не испытывая желания противиться более сильной воле, лорд Омберсли едва ли дал сыну возможность раскрыть рот. Он сказал, что каким бы своевольным ни был Чарльз в управлении поместьями, он пока не был опекуном своей сестры. Он добавил, что всегда считал, что Сесилия предназначена Чарльбери, и что никогда не согласится на ее брак с другим.

— К несчастью, сэр, — сухо сказал Чарльз, — Чарльбери больше не любит мою сестру! Его глаза смотрят в совсем ином направлении.

— Вздор! Чепуха! Он часто посещает этот дом!

— Точно так, сэр! Поощряемый моей кузиной!

— Не верю ни слову! — заявил его светлость. — Только не Софи. — Чарльз рассмеялся. — И даже если он сделает ей предложение, я не позволю Сесилии выйти за того молокососа, так ей можешь и передать!

Мистер Ривенхол передал, но так как он успокаивающе добавил, что не сомневается в том, что ему удастся переубедить отца, то спокойствие, с которым она выслушала новости, не удивило его. Даже тирады лорда Омберсли за обеденным столом не нарушили ее самообладания, хотя она сильно не любила рассерженные голоса и не могла не вздрагивать и не заливаться краской.

Меньше всего родительский диктат задел мистера Фонхоупа. Когда ему сообщили, что придется отложить объявление о помолвке в светских журналах, он моргнул и безучастно спросил: