Великолепное Занятие

– Двенадцать, – коротко сказала Тис, и снова умолкла, продолжив игру со своей опасной рыбкой.

– Точно! – воскликнул гоблин, и от избытка чувств мотнул в воздухе саблей, которая через долю секунды снова успокоилась на узком коричневом плече капитана. – В море выловили одного.

– Тоже туземец? – равнодушно спросил Риксан.

– Да нет, материковый человек, вроде ваш, с Этой Стороны, – ответил гоблин.

– А тогда с чего ты решил его в рабы определить? – удивился Торв. – Неужели ни на что больше негоден?

– Морские духи его разум забрали, – коротко пояснил Скарр, и начал рассказывать.

Переждав в удобной бухте кораллового атолла короткий шторм, о котором лоцман-туземец предупредил капитана за два дня, капитан Скарр вывел небольшую флотилию гильдии Обычных Парней в вольные воды. Потерпевший кораблекрушение встретился им практически сразу – обросший человек вцепился скрюченными руками в обломок мачты и на приближение шлюпки никак не реагировал. Так вместе с этим куском дерева его и вытащили на палубу. На протяжении всего круиза человек не произнес ни одного слова, только глупо улыбался. В конце концов, его определили к рабам, и те умудрились каким-то непонятным образом заставить потерявшего разум моряка выпить воды.

– Так что двенадцать теперь рабов, – закончил рассказ гоблин.

– И куда его определить теперь, блаженного? – ехидно поинтересовался Торв. – Думал над этим вопросом?

– Так что, мне надо было мимо него проплыть? – тут же возмутился гоблин.

– А к нам его зачем притащил? – не унимался гильдейский голова. – Высадил бы на каком-нибудь необитаемом островке, и дело с концом.

– Да пристроим его куда-нибудь, – задумчиво хмыкнул Скарр, потом прищурился и с улыбочкой добавил: – Если не годен будет ни на что – снова в море выбросим. Тем более что он со своей деревяшкой так и не смог расстаться, так что дальше поплывет.

– Вот сам и будешь выбрасывать, – подковырнул гоблина орк. – Чтобы духи моря на тебя рассердились и тоже твой разум забрали.

– Чур-чур меня, – тут же испуганно отмахнулся Скарр от неприятного будущего, нарисованного добрым Риксаром, и обиженно пробормотал: – Плохой у тебя язык, орк.

– Хватит бузить, – прервал готовую начаться перепалку Торв. – Отдадим его Рею, может тот его и приспособит куда-нибудь.

– Ну да, – тут же успокоился маленький капитан. – Рей у нас мастер по части рабов.

– Это он что ли? – неожиданно прогудел могучий светлокожий варвар, указывая рукой в сторону корабля.

– Ага, он, – кивнул гоблин, и весь гильдейский совет с интересом уставился на жертву кораблекрушения.

По мостику четверо абордажников вели группу туземцев-рабов. В середине сбившихся в кучу испуганных чернокожих людей шел белый человек, возвышаясь над остальными рабами на голову. Джисталкер (а это был именно он) зарос густой клочковатой бородой, выгоревшей под южным солнцем. Легкий бриз чуть шевелил его длинные, давно нестриженные волосы. Человек шел семенящими шагами, крепко держа в руках обломок дерева, и в его широко распахнутых зеленых глазах, смотрящих куда-то в небо, нельзя было прочитать ни одной мысли по причине их полного отсутствия. На губах новоиспеченного раба блуждала блаженная улыбка.

Работа 2. Неправильный раб

Это неправильные рабочие, и они производят

неправильную прибавочную стоимость…

(Вини-Маркс, цитата из труда "Копи-мёд")

Главного надсмотрщика боялись все. Одноногий Рей резво скакал по всему гильдейскому острову на деревянном протезе, заменяющем ему потерянную в абордажном бою левую ногу. В правой руке надсмотрщик всегда зажимал костыль-подпорку необычной конструкции, который он порой не гнушался пускать в ход не по своему прямому назначению. Перед штормовым периодом, когда у безногого пирата начинала жутко болеть отсутствующая нога, крепость его костыля могли испытать на своей спине не только островные рабы, но и молодые бойцы, попавшие не в то время, да не в то место. Но получить костылем от Рея было не так страшно – большую опасность представлял предмет, казалось составляющий продолжение его левой руки. Кнут-семихвостка с железным зубцом на каждом перевитом кожаном конце. Владел Одноногий Рей плеткой виртуозно – одним ударом кнутовища мог высадить непокорному рабу передние зубы, хлыстом же мог щелкнуть практически в миллиметре от лица жертвы, делая, так скажем, предупредительный выстрел в воздух. При нужде в экзекуции сорвать кожу в месте удара плетью с тела наказуемого не составляло для главного надсмотрщика ни малейшего труда.