Великолепные Эмберсоны

- Но то, что так было лишь "до этого момента", очень важно, - сказал Джордж. - Сейчас это сейчас, видите ли, я не могу ждать два года, пока стану настоящим юристом и открою собственную контору. Мне следует заняться чем-то, за что будут платить сразу, вот это я и пришел вам сообщить. Я уже знаю, куда податься.

- Рад это слышать! - Старый Фрэнк улыбнулся. - Сам-то я представления не имею, за что можно получать деньги с первых же дней.

- Да я и сам знаю только один способ.

- Какой же?

Джордж вновь залился краской смущения, но заставил себя рассмеяться.

- Полагаю, я не слишком много знаю о бизнесе, - сказал он. - Но я слышал, что люди опасных профессий получают большие деньги, мне часто об этом говорили, поэтому я и уверен, что это так. Я о тех, кто работает с легковоспламеняющимися химикатами или со взрывчаткой: на заводах, производящих динамит, или на перевозке таких веществ в грузовиках, или при добыче нефти. Я подумал, возможно, вы расскажете мне об этом побольше или даже познакомите с кем-нибудь, а затем я попытаюсь как можно скорее получить такое место. У меня крепкие нервы и твердая рука, я сильный, мне показалось, что это единственная работа на свете, для которой я гожусь. Я бы хотел начать прямо сегодня.

Старый Фрэнк одарил его долгим взглядом. Сначала в глазах читалось недоумение, потом взгляд сделался серьезнее, и вдруг стало заметно, что он сейчас расхохочется: на лбу забилась венка, а глаза полезли из орбит.

Но он справился с собой и, вставая, взял шляпу и пальто.

- Хорошо, - сказал он. - Если ты пообещаешь мне не взорваться, я посмотрю, можно ли найти тебе место. - Поняв, что сказал, что думает, и удивившись, что произнес это вслух, он добавил: - Безусловно, ты самый практичный человек из всех моих знакомых!

Глава 33

Они нашли работу. Джорджу предстояло всего только шесть недель проходить в учениках за пятнадцать долларов в неделю, после чего он стал бы получать двадцать восемь. Это решало вопрос с оплатой квартиры, и Фанни наконец выглядела гораздо более довольной, чем долгие месяцы до этого. Рано утром она варила нечто, что называла (и верила в правильность этого наименования) кофе для Джорджа, и ему хватало галантности не разочаровывать ее. Обедала она в одиночестве на своей "кухоньке", так как племянник работал в десяти милях от города, ездил туда на пригородном трамвае и редко возвращался домой раньше семи. Почти каждый день около двух Фанни садилась за бридж и играла приблизительно до шести. Потом доставала "вечерний костюм" Джорджа: он не менял привычек, - и переодевалась сама. Приходя домой, молодой человек скрывал усталость, хотя иногда это давалось ему с трудом, особенно в первые месяцы, и частенько говаривал тете, теперь уже с некоторым раздражением из-за ее настойчивости, что работа "достаточно легкая и ему по душе". У Фанни были самые смутные представления о том, чем он занимается, хотя она и замечала, как погрубели и покрылись пятнами руки Джорджа. "Работает кем-то на новом химическом заводе", - отвечала она обычно. Впрочем, подробностей она и не знала.

Без сомнений, она всё больше уважала Джорджа и всё чаще повторяла ему, что прямо-таки чувствует, что он вот-вот "станет гениальным механиком или кем-то в этом роде". Джордж отмалчивался и кивал, поняв, что это самый простой способ отделаться от разговора. Он никогда не садился после ужина за бридж: его желание осчастливить Фанни было не настолько горячим, да и за столом он оказался не самым вдохновляющим собеседником. Живущие с ним в этом пристанище для престарелых два его ровесника и три или четыре молодые дамы считали его "манерным" и нелепо "самодовольным", и он пользовался меньшей популярностью, чем когда-либо в жизни, хотя сейчас являлся просто прохладно-вежливым молодым человеком, замкнувшимся в себе. После ужина он помогал покачивающейся Фанни встать из-за стола (при этом парочка местных фигляров хитро перемигивалась) и провожал до дверей общего салона и игровых комнат, где церемонно раскланивался, что всегда сопровождалось многословными протестами тети, отчего происходящее выглядело еще более комичным. (Фанни каждый вечер громко убеждала его остаться поиграть, хоть разочек, а не убегать от всех и запираться в своей комнате!) Некоторые обитатели дома действительно находили сценку забавной и даже не скрывали своих смешков, когда он непоколебимо направлялся к лифту, несмотря на то что Фанни (ногами на пороге, а глазами за ломберным столом) не прекращала его уговаривать. Но ему было плевать на их насмешки.

Однажды, когда Джордж проходил по вестибюлю мимо дивана, на котором расположились три или четыре девушки с парой развлекающих их молодых людей, он услышал вопрос, предназначенный специально для его ушей:

- Что утомляет больше всего?

- Работа?

- Нет.

- Так что же?

Раздался взрыв смеха, и два голоса громко прошептали в унисон:

- Чванливые соседи!

Но Джорджу было всё равно.