Великолепные Эмберсоны

Если призраки живут не только в памяти, но и пространстве, тогда, как только комната Изабель превратится в спаленки и кухоньки, уже существующие в проекте, это место наверняка будет заселено призраком и новые жильцы, поселившись тут, обязательно почувствуют беспричинную грусть - дух страстей, витавших здесь в последнюю ночь, проведенную Джорджем Минафером в старом доме.

Пусть в его душе пока не умерло прежнее своевольное высокомерие, в ту ночь он искупил свой самый страшный грех - возможно, настанет минута, когда какая-нибудь впечатлительная и измученная работой женщина выключит на кухоньке свет и в темноте увидит стоящего на коленях юношу, сотрясаемого рыданиями и протянутыми сквозь стену руками вцепившегося в покрывало призрачной кровати. Может, она даже услышит тихий возглас, повторяющийся вновь и вновь: "Прости меня, мама! Боже, прости меня!"

Глава 32

Надо отдать должное Джорджу по крайней мере за то, что его последняя ночь в доме, в котором он родился, была заполнена не сетованиями по поводу безрадостного будущего, а сожалением о том, что он потребовал жертв от других людей, пойдя на поводу собственной гордости и юности. Спустившись рано утром на кухню, он помог тете Фанни сварить кофе.

- Я вчера хотел тебе, тетя Фанни, кое-что сказать, - начал он, когда она наконец убедилась, что янтарная жидкость, больше похожая на чай, чем на кофе, почти готова к вливанию в человеческий организм и лучше уже не будет. - Скажу это сейчас.

Она со стуком поставила турку обратно на плиту и, посмотрев на племянника тревожным до отчаяния взглядом, принялась теребить тонкий передник, сама не замечая того.

- Зачем... зачем... - заикалась она, зная, о чем он собирается заговорить, и именно это служило причиной ее волнения. - Разве... лучше... не будет лучше... вещи... перевезти в новую квартирку, Джордж. Давай...

Он спокойным голосом прервал ее, хотя от слов "новая квартирка" хотелось орать и бежать прочь:

- Я и намеревался поговорить о новом жилье. Я всё обдумал и принял решение. Я хочу, чтобы ты забрала все вещи из маминой комнаты, пользовалась ими и хранила их для меня. Уверен, эта маленькая квартира именно то, что тебе нужно, а раз уж у тебя будет свободная спальня, ты можешь найти компаньонку и поселиться с ней, деля расходы. Но для себя я всё решил по-другому, я не еду с тобой. Вряд ли ты будешь сильно возражать, не вижу для этого причин, особенно теперь. Со мной сегодня не повеселиться, да и вообще со мной не весело, не только сейчас. Даже не представляю, как ко мне можно привязаться, поэтому...

Он пораженно замолк: на кухне не осталось стульев, но Фанни, беспомощно озираясь, искала, куда бы присесть, и, не найдя, резко обмякла и опустилась на пол.

- Ты хочешь бросить меня в беде, - выдохнула она.

- Какого... - Джордж подскочил к ней. - Вставай, теть Фанни!

- Не могу. Ноги не слушаются. Оставь меня в покое, Джордж! - И когда он отпустил ее запястье, которое схватил в попытке помочь, она повторила печальное пророчество, мучившее ее уже много дней: - Ты хочешь бросить меня в беде!

- Нет же, теть Фанни! - возразил он. - Поначалу я буду только обременять тебя. У меня жалование восемь долларов в неделю, тридцать два в месяц. Квартплата тридцать шесть долларов в месяц, к ним больше двадцати двух долларов за комплексные ужины на каждого, поэтому после оплаты моей половины в восемнадцать долларов просто за жилье, у меня почти ничего не остается даже на покупку продуктов для завтраков и обедов. Понимаешь, ты не только будешь следить за домом и готовить, но и платить станешь больше, чем смогу я.

Она вперилась в него таким пустым и отрешенным взглядом, какого он не видел никогда до этого.

- Я буду платить... буду платить... - залепетала она.

- Конечно, будешь. Станешь тратить из своих денег больше, чем...

- Из моих денег! - Подбородок Фанни опустился на худую грудь, и женщина грустно засмеялась. - У меня двадцать восемь долларов. Это всё.

- То есть пока ты не получила проценты с вклада?

- Нет, вообще всё, - сказала Фанни. - Всё значит всё. И никаких процентов не будет, потому что вклада нет.

- Но ты же говорила...

Она покачала головой:

- Ничего я тебе не говорила.

- Значит, дядя Джордж говорил. Сказал, что у тебя есть достаточный запас. Так и сказал "сможешь одолжить у нее". Сказал, ты потеряла больше, чем следует, в том деле с фарами, но он тебя вовремя предостерег, ты мудро воспользовалась его советом и оставила достаточно на жизнь.

- Точно, - чуть слышно согласилась она. - Это я ему так сказала. Он не знал или забыл, сколько я получила после смерти Уилбура, и я... это показалось мне хорошей возможностью сколотить состояние, вложив такую малость... я подумала, что и тебе смогу помочь, Джордж, если вдруг тебе понадобится... перспективы были такие чудесные... я просто подумала, что лучше вложить всё. Я всё и вложила... каждый цент, кроме последней выплаты... и всё пропало.

- Господи! - Джордж начал расхаживать по скрипучим доскам голого пола. - Какого черта ты дождалась до последнего, не признаваясь?