Великолепный джентльмен

– Он?.. – удивленно переспросила миссис Кулпеппер. – Донести тебя? До самого дома?

До самого дома, возможно, было не так уж далеко, но Анна не видела смысла разочаровывать миссис Кулпеппер.

– До самого дома.

– О! – Миссис Кулпеппер мечтательно вздохнула. – Как это романтично.

Анна самодовольно улыбнулась и, подавшись вперед, похлопала приятельницу по руке.

– Как же хорошо я знаю свою гувернантку!

Спустя некоторое время миссис Кулпеппер призналась в том, что ей необходимо прилечь. Оставив надоевшее вышивание, Анна помогла приятельнице устроиться поудобнее, а сама отправилась исследовать дом.

Она еще очень многого не видела, и если ей предстоит провести в Колдуэлл-Мэноре несколько дней, нужно постараться как можно свободнее ориентироваться в этом особняке. И если некоему джентльмену случится вернуться раньше из деревни, и если ей приключится случайно встретить его, то…

Следуя очередному повороту широкого коридора, Анна наткнулась на лорда Эспли. Оправившись от неожиданности, она улыбнулась и любезно поздоровалась с маркизом, который тут же предложил ей провести небольшую экскурсию по дому и показать галерею фамильных портретов.

Она сохраняла улыбку все время, пока они шли по бесконечным коридорам особняка, хотя пребывание в обществе сводного брата все еще вызывало у нее некоторую неловкость. «Но ведь это то, чего ты хотела, – напомнила себе Анна, – это отличный шанс получше узнать друг друга».

«И это оказалось не так сложно, более того, довольно приятно», – признала Анна спустя некоторое время. Замечательно было неспешно исследовать огромный холл и разглядывать потемневшие портреты предков – прапрадедушек и прапрабабушек и давно почивших тетушек, дядюшек, кузенов и кузин. До сих пор Анна не видела даже миниатюрного портрета родителей своей матушки, а теперь она была окружена портретами целого сонма родственников.

Почти дойдя до тыльной стены холла, они наконец остановились у портрета покойного маркиза – их отца. Анна внимательно рассматривала портрет, но никак не могла найти сходства между собой и тем седовласым джентльменом, который взирал на нее с полотна холодными голубыми глазами. Впрочем, между покойным и нынешним маркизом тоже не было явного сходства.

– Картина была закончена за пять лет до его кончины, – проговорил Эспли. – Маркиз нашел портрет ужасным. Он обвинил художника в том, что тот прибавил ему лет десять, и отказался платить. Нам с Гидеоном пришлось улаживать конфликт с художником втайне от отца.

– И тем не менее маркиз решил повесить портрет в этой галерее?

– Нет, это я решил повесить портрет в холле после кончины отца. Портретное сходство безусловно. – Он чуть улыбнулся. – Кроме того, за свои деньги я хотел получить хоть что-то.

У Анны возникло ощущение, что нынешний лорд Эспли хотел тем самым уязвить старого маркиза, но она удержалась от замечаний.

Эспли, бросив еще один взгляд на портрет, обернулся к Анне.

– Что вы знаете о маркизе?

– Очень мало, – призналась Анна. – Моя матушка говорила только, что у него голубые глаза.

– Это верно, – подтвердил Эспли и указал на портрет предыдущего маркиза, у которого они остановились. – У вас глаза не только нашего отца, но и нашего дедушки.

– Правда? – Она еще раз, но уже более внимательно посмотрела на портрет джентльмена среднего возраста в напудренном парике и в розовой вельветовой куртке с искусно выполненной золотой оторочкой. На портрете под нахмуренными бровями были изображены серые, но такие же, как у нее, миндалевидные глаза.

«Что ж, – подумала Анна, внутренне усмехаясь, – загадка разрешена».

– Красивый мужчина, – заявила Анна, искренне обрадовавшись, когда Эспли рассмеялся. – А у вас чьи глаза? Они не похожи ни на глаза нашего отца, ни на глаза нашего дедушки.

Маркиз указал на портрет женщины в белом платье классического покроя, популярного лет пятнадцать назад.

– Мы с Гидеоном похожи на матушку.

Анна подошла к портрету ближе. Так вот какая она, маркиза. У леди Эспли были красивые черные волосы, такие же темные глаза и прелестная, слегка насмешливая улыбка, напомнившая Анне улыбку Моны Лизы, вот только улыбка маркизы была более дружелюбной. «Она похожа на Колдуэлл-Мэнор», – подумала Анна. Эта женщина буквально источала величие, которое должно было внушать почти благоговейный страх, но в то же время она была настолько очаровательна, что каждый увидевший этот портрет понимал, что именно она распорядилась покрасить ставни и посадить цветы.

– Она прелестна, – тихо проговорила Анна и тут же внутренне поморщилась. «Прелестна» – неподходящее слово. Прекрасна, изысканна – такие эпитеты используются для описания маркизы. Особенно в разговоре с ее сыном.

К счастью, Эспли, по-видимому, не обиделся.

– Она была очаровательной женщиной, – произнес он с глубоко затаенной печалью в голосе, не сводя глаз с портрета.