Великолепный джентльмен

– Я рад, что вы так думаете. Это позволит мне завоевать ваше расположение до того, как я попрошу вас выйти за меня замуж.

Удивленная и в то же время слегка обиженная его непринужденностью, с которой была произнесена эта фраза, Анна метнула на Макса возмущенный взгляд.

– Не шутите о столь серьезных вещах. Это не….

– С какой стати я стал бы шутить?

– Вы это… – Она пристально взглянула в его глаза, но так и не смогла ничего понять. – Вы это серьезно?

– Возможно. – Он сделал глоток вина и посмотрел на нее поверх бокала. – А если серьезно? Если бы я сегодня вечером вдруг попросил вашей руки…

– Разумеется, я бы отказала вам, – прервала она Макса, но ее сердечко забилось сильнее. – Поверить не могу, что мы ведем подобный разговор.

– Вас это не должно удивлять, – пробормотал он, опуская бокал. – Ведь вам это не в диковинку.

Впервые он, будучи совершенно трезвым, коснулся вопроса женитьбы и подошел к этому достаточно близко.

– И причины моего отказа не изменились.

Он наклонил голову, вспоминая.

– Вы сказали «нет», потому что хотели иметь коттедж и собаку.

– Да, и потому что я не собиралась вращаться в высшем обществе и стать дамой полусвета.

– Отчего же? – Он отставил бокал в сторону с раздраженным видом. – Почему вы придаете такое значение мнению других?

– Я не….

– Почему вы привязываете себя к чьему-то узкому определению респектабельности и чести? Почему это имеет для вас значение?

Для нее имело значение не то, чтобы ее считали благородной или порядочной, ей хотелось просто не быть предметом обсуждения и досужих разговоров. Помимо этого, ее задело, что Макс столь снисходительно говорит о респектабельности и чести, словно женщина может отбросить их так же небрежно, как что-то ненужное.

– Вам хорошо говорить, – возразила она. – Вам нет необходимости беспокоиться о своей чести. Вы виконт. В глазах общества вы человек благородного происхождения. Вы имеете честь, которую с легкостью можно отбросить.

– Это не совсем…

– Более того, вы можете ее вернуть, если вам вздумается. Немного хорошего поведения, несколько слов раскаяния – и ваши прегрешения превратятся в юношескую опрометчивость. – Она махнула слегка дрогнувшей рукой. – Мальчишеские выходки и все такое. Теперь вы исправились, искупили вину, и общество вновь встречает вас с распростертыми объятиями.

– Это абсолютно не…

– Неужели вы полагаете, что к женщине, такой, как я, общество отнесется с таким же снисхождением? – настойчиво продолжила она. – Знаете ли вы хоть одну женщину, которой позволили полностью забыть о своем низком происхождении, или леди, которой позволили восстановить доброе имя после падения?

Он не ответил, то ли потому, что не нашелся с ответом, то ли просто устал от того, что его постоянно перебивают.

– Нет, – ответила она за него. – Нет искупления для падшей женщины, и нет признания для дочери известной куртизанки. Всю свою жизнь она обречена быть посмешищем.

– Посмешищем, – медленно повторил он. – Так вот в чем дело. Менее важно, что именно говорят о вас, чем то, что о вас вообще говорят. Вам не нужно внимание.

– Да, это так, – с легкостью подтвердила она. Ей так отчаянно хотелось, чтобы он понял. – Я терпеть не могла появляться на вечерах моей матери. Мне противно было, когда на меня глазели, шептались обо мне, когда я становилась предметом измышлений, пари и бесконечных насмешек. Я не хочу быть посмешищем. Я хочу быть такой, как все.

– Ни один человек не похож на другого…

– Не надо, – прервала она его. – Не играйте моими словами. Это совсем не забава.

– Я не собираюсь играть такими вещами. Анна, посмотри на меня. – Он дождался, когда она подняла глаза и их взгляды встретились. – Я не хочу, чтобы ты была похожа на всех. Я не хочу, чтобы ты была похожа на кого-то еще. Ты совершенна, и твое совершенство в том, какая ты есть.

Раздражение растаяло, и удовольствие согрело ее изнутри.

– Макс…

– Анна, выходи за меня замуж.

Анна подавила стон, когда удовольствие уступило место тщетной надежде. О, как бы ей хотелось провести оставшуюся жизнь с Максом. Но как же ей невыносима была мысль о том, чтобы стать виконтессой. Сама мысль о том, чтобы появиться в лондонском свете в роли леди Дейн, заставляла ее желудок сжиматься в болезненном спазме, а ладони потеть. Она превратится в посмешище не только для полусвета, но и для высшего общества. Ледяная Дева Андовер-Хауса превратится в Алчную шлюху Макмаллин-Холла.

– Мы не можем пожениться, Макс, ты должен это знать. Я не могу вернуться в Лондон, и я не вернусь.

– Ты… – Губы Макса сжались в тонкую линию. Он сердито посмотрел на нее, чертыхнулся, резко встал и отошел от их бивуака на несколько шагов, потом остановился и пристально уставился в темноту.

Сожалея о своей откровенности, Анна, покусывая нижнюю губу, молча наблюдала, как Макс с силой провел рукой по волосам, потом решительно развернулся и подошел к ней, глаза его решительно сверкали.

– Прекрасно. Прекрасно. Значит, коттедж.

– Что…