«Великолепный век» Сулеймана и Хюррем-султан

Они вместе помчались на край поля, оценивая положение. Заметив султана, на него бросился венгерский кавалерист, но Ибрагим мощным ударом срубил ему голову. Труп кавалериста упал в воду. Они продолжали следить за ходом сражения. От войска Лайоша почти ничего не осталось, над равниной слышались крики и стоны. Янычары кружили по полю битвы и добивали тех, кто остался в живых. Некоторые из раненых еще хватались за меч или лук.

Вскоре над равниной повисла тишина.

Войско Лайоша было истреблено.

В воде чуть ниже по течению что-то блеснуло. Сулейман поскакал туда; Ибрагим не отставал от него. Султан подцепил пикой золотые доспехи и подтянул к берегу их обладателя. Убитый Лайош лежал на мелководье; его лицо казалось совсем детским. Невидящие глаза смотрели в небо сквозь красную от крови воду.

Султан опустил голову, глядя на мальчишку в тяжелых доспехах. Спешившись, он бережно поднял мертвеца на руки и поцеловал мертвого короля в губы.

— Бедный Лайош, — пробормотал он себе под нос. — Слишком рано родился, слишком рано короновался и умер… тоже слишком рано.

Не выпуская тела мальчика, он закрыл глаза, а затем повернулся к Ибрагиму и сердито сказал:

— Этого мальчишку использовали! Венгрию тоже использовали. Мы отомстим за смерть венгров и этого мальчика. Как только окончится следующая зима, мы пойдем на Австрию, захватим Вену и навсегда избавим Европу от Габсбургов и их гнета! Они причинили много бед живущим здесь народам. Мы отомстим за их горести. И тогда вспомним и мальчика, который так рано и так бесполезно расстался с жизнью…

Великий визирь протянул руку, собираясь помочь султану выйти из воды, но султан отмахнулся и сам вынес труп Лайоша на руках, осторожно положил его на спину лошади и, ведя ее в поводу, медленно зашагал назад, к лагерю. Всю дорогу султан подавленно молчал.

* * *

Потрясенный Давуд наблюдал со своей возвышенности, как султан идет по полю боя, густо политому кровью. Он заметил Тугру, которая рысцой бежала навстречу хозяину. Поравнявшись с султаном, Тугра развернулась и кротко зашагала за ним. Когда Сулейман скрылся из вида, Давуд пришпорил коня и поскакал вниз, в долину, где раскинулся лагерь янычар.

Он соскочил на землю у ног Сулеймана и следом за ним вошел в шатер. Окровавленный султан, от которого пахло смертью, медленно сел на диван, не спуская с рук мертвого Лайоша. Вскинув голову, Сулейман посмотрел Давуду в глаза и срывающимся голосом произнес:

— Оставь меня, Давуд. Сегодня я убил невинное дитя, будто убил собственного сына.

Глава 76

Погрузившись в глубокие раздумья, Давуд стоял на носу султанского каика. Время от времени он поглядывал на берега Мраморного моря, быстро проплывающие мимо. У него за спиной, в занавешенной каюте, сплелись в объятиях два человека, которых он любил больше всего на свете. Они утешали друг друга после потери ребенка. Позади, на корме, раздавались грохот праздничного салюта и крики радости. Стамбул праздновал победу при Мохаче. Но радость не распространялась на каик, который скользил по глубоким синим водам моря. Они спешили в Эдирне, к выжившим детям. Вдруг порыв ветра завернул полог каюты. Давуд пытливо посмотрел в ту сторону, однако ничего не разглядел в полутемной каюте, освещаемой лишь факелом.

Он быстро отвернулся, когда Сулейман вышел на палубу. Султан поднес руку козырьком ко лбу и направился на нос. Он сел на палубу рядом со своим ичогланом. Давуд почтительно опустился рядом. Оба сидели свесив ноги; их ступни ласкали пенные брызги.

— Любимая моя наконец уснула, — с грустью прошептал Сулейман, чьи глаза покраснели от слез и горя.

Давуду передался ужас, сковавший сердце султана. У него на глазах тоже выступили слезы. Он долго сдерживался, но охватившие его чувства понемногу прорывались наружу. Сулейман наклонился к Давуду и, задумчиво глядя куда-то вдаль, обвил рукой его талию. Его голые ноги касались ног Давуда в воде. Сулейман сидел так долго, не делая попытки отстраниться.

Наконец, вытерев слезы, он спросил:

— Давуд, ты нашел свою любимую?

Ичоглан положил руку на плечо султану и прошептал:

— Да, господин. Моя любовь нашла меня.

Сулейман задумчиво улыбнулся в ответ, глядя на закат, окрасивший небо перед их глазами. Их голые ступни по-прежнему касались друг друга в ласковых водах Мраморного моря.

На следующий вечер султан и двор въехали во дворцовый комплекс на Тундже. Свыше трех тысяч телохранителей рассыпались по всему укрепленному острову, заняв посты в парке и в лесных угодьях. Давуд вместе с другими ичогланами перенес сундуки султана и одалисок в их покои. Хотя на остров приехали пять с лишним тысяч человек, не слышалось ни смеха, ни радостных голосов.