Читаем Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса полностью

К области довольно жестко соблюдаемой традиции относится практика соблюдения норм высева, соблюдаемых особо для каждой культуры. Сравнительная плотность высева разных культур хорошо видна на расчетах А.Т. Болотова, отражающих практику севера Тульского края. Четверть ржи высевалась на площади 1920 кв. саж., четверть пшеницы – 1600 кв. саж., ячменя – 2400 кв. саж., овса – 860 кв. саж., гречи и гороха по 2400 кв. саж.[585] Самый густой высев у овса, самый редкий у ячменя, гречи и гороха. Впрочем, реальные нормы высева каждой культуры колебались очень сильно. Издавна важнейшую роль здесь играл целый ряд моментов. Среди них первое место занимает уровень плодородия почвы. Высев на менее плодородных по традиции – гуще, на более плодородных – реже. В наиболее ранней помещичьей инструкции Немчинову на мерную десятину (3200 кв. саж.) приказано сеять: “на десятину худой земли две четверти ржи, на средней – полторы четверти, на хорошей одну четверть ржи”. На господских полях различались “реткосевные” и “худовсходные” десятины. В инструкции Артемия Волынского уже критикуется практика редкого высева: “и та худоба у нас, что редко сеют хлеб: ржи на десятину по четверти, а овса по полторы”[586]. Во второй половине века четверть ржи (8 четвериков) в Переяславль-Залесской провинции высевалась на 1600 кв. саж., а в Каширском уезде на 1920 кв. саж., т. е. высев существенно более редкий[587]. Другим моментом был фактор интенсификации земледелия, т. е. удабривания земель. На навозных землях густота высева снижалась иногда очень резко. Так, на Европейском севере России, в Шенкурском у. на ежегодно удобряемых либо торфом, либо мхом, так называемою “людчиною”, а больше всего – скотским навозом землях высев ржи был очень мал – 6 четвериков на десятину в 2400 кв. с аж., горох имел фантастически разреженную норму – до 3-х четвериков; лишь ячмень сеялся по норме 1–2 четверти на дес., да овес – 2 и более четверти на десятину[588]. В Архангельском у. ячменный высев явно редок – 10 четвериков на дес.[589], а на Онеге – 12–16 четвериков, т. е. 1,3–2 четверти на дес. (рожь здесь тоже сеяли по общероссийским нормам 8–12 четвериков на дес.)[590]. По Бежецкому у. Тверской губ. есть прямое указание, что “на безнавозной земле четвертая часть высевается больше”, иначе говоря, вместо 8 четвериков ржи – 12,5 четвериков. В Краснохолмском у. той же губернии на безнавозной земле норма высева увеличивалась на 2–3 четверика. Наконец, в Новоторжском уезде посевы ржи и жита (ячменя) на неудобренных землях увеличивались лишь на 6-ю и 7-ю доли, а у овса увеличение было еще меньшим[591]. Разница была наибольшей там, где удобрение вносилось в более или менее большом размере (ок. 400 возов на десятину). Там же, где навоза не хватало, пропадал и эффект снижения густоты высева. Так, в Калужской провинции, где весь навоз осенью практически шел на конопляники при огородах, высев на одобренной и хорошей земле был равен 11–12 четверикам, а на неодобренной – 13–14 четверикам[592].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное