В Москве Хлебников опять повидался с братом, и чуткий Шура Хлебников очень хорошо уловил его настроение. Чуть позже он пишет родителям: «Я никем не был „огорчен“, и меньше всего Витей. Я знаю, что все это объясняется плохим самочувствием, как духовным, так и физическим. Он к жизни был привязан одной футуристической идеей. Теперь, когда она блекнет и рвется, он должен себя чувствовать плохо». Шура не прав в одном: не только футуристическая идея привязывала Виктора к жизни, хотя, конечно, с футуризмом было связано для него очень многое. Тем не менее есть идеи, которые становятся для Хлебникова в последующие годы гораздо более важными. Футуризм же действительно отходит на второй план.
Глава четвертая
КОРОЛЬ ВРЕМЕНИ ВЕЛИМИР ПЕРВЫЙ
1915–1916
В расстроенных чувствах Хлебников приехал в Астрахань. Опять выяснения отношений с родителями, опять молчаливая борьба с астраханскими обывателями, с их «общественным мнением» и «хорошим вкусом», еще более косными, чем в столицах. Хлебников работает над «законами времени» и ждет какого-то коренного перелома в своей жизни.
Такое событие случится через год, правда, его никто, кроме самого поэта и его ближайшего окружения, не заметит. Пройдет год, и Хлебников будет избран Королем Времени. Сам он отнесется к этому избранию очень серьезно и будет стараться заботиться о своих добровольных подданных, жителях своего королевства.
Пока же до Астрахани доходят малоприятные столичные вести о футуристических скандалах, и местное общество прекрасно осведомлено о том, что глава футуристов — сын уважаемого астраханца. Газета «Астраханский вестник» называет футуристов «идиотичами» и «дураковичами». Нелегко было Владимиру Алексеевичу это читать. Надежды видеть Виктора ученым и помощником отцу окончательно потерпели крах. И все-таки родители, как обычно, счастливы были видеть сына живым и здоровым.
Хлебников остановился у родителей в доме Вихмана на Крестовоздвиженской улице. Квартира помещалась на втором этаже. Вся обширная застекленная галерея была заставлена чучелами птиц и животных, обитателей понизового края. Здесь же стоял большой стол, за которым пили чай. За этим столом ночью работал Хлебников. Отец, еще в 1908 году оставивший государственную службу, вновь вынужден был работать, чтобы помочь уже взрослым детям. Вера и Александр продолжают учиться, Виктор, с точки зрения отца, неудачник, он не работает и не учится, и только старшая Катя стала зубным врачом, но и у нее жизнь складывается совсем не гладко. Она часто болеет, на операции нужны деньги, живет она вдали от родителей, то в Казани, то в Харькове. Только после революции, в начале 20-х годов, Катя переедет к родителям в Астрахань. После очередной доли мытарств (ее, больную, посылали работать в степь, где не было электричества и шнур бормашины приходилось вертеть рукой) в сентябре 1924 года она умрет на руках родителей, через два года после смерти Виктора.
В 1914 году Владимир Алексеевич служит заведующим частным лесопромышленным предприятием купца А. Губина. Одновременно он продолжает вести научно-исследовательскую работу. Как раз в 1914 году его избрали председателем Петровского общества исследователей Астраханского края. Владимир Алексеевич ведет борьбу за то, чтобы в дельте Волги был устроен заповедник. Его усилия успешно завершатся только после революции.
В этот раз Виктор сделал попытку сближения с отцом. В мае 1914 года он записывает в дневнике: «Я почувствовал ясную погоду сердца… впервые почувствовал жалость к отцу и встал на семейную точку зрения». Заметим сразу, что эта идиллия продолжалась недолго. Уже в августе он был родителями «изгнан». Но и сейчас Хлебников явно тяготится атмосферой родительского дома. Каменскому он пишет, что в Астрахани их дом находится рядом с сыскным отделением, и сонмы полицейских часто проходят под его окнами. Забота родителей выражается в том, что домашние его никуда не выпускают, и он скучает в плену у родных и живет «в мешке четырех стен».
Ему казалось, что в Астрахани ему будет лучше думаться и писаться, но пока эти надежды не оправдываются. Уже давно, еще с тех пор как закончены «Дети Выдры», Хлебников испытывает творческий кризис. Он ничего не может писать.