Веллоэнс. Книга первая. Восхождение (СИ)

на привидение, вампира или монстра. А если привыкали, то потом все равно

ссорились. Ее этот…

– Дар?

– Ну, можно и так сказать. Вроде говорит невпопад. А по правде – бьет в

самую точку, видит всю душевную наготу. А людям… Понимаешь, стыдно быть

голыми. Тем более – изнутри. Там мы гаже и чернее. Это здесь – сходил в душ, натерся маслом и блестишь, а сердце так не очистишь.

– Мне она ничего такого не говорила.

Мужчина поморщился. Диптрен плеснул на угли еще ковш, пошла вторая

волна жара – такая же густая, но уже терпимая.

– Поумнела. Чего ей стоило научиться молчать, выбирать слова, добавлять в

речь меду! За что-то она тебя полюбила. Натилле сложно приблизиться к людям, все мы для нее – душевные уроды, – более или менее. Да и ладно, доставай веник.

Согрелись уже.

Хеминс зажмурился, протянул руки вдоль тела. На спине заплясала свой танец

перевязь можжевеловых кустов. Иголочки приятно ложились на тело, оставляя на

коже красные отпечатки.

– Когда запуск спутника?

Диптрен опустил веник в шайку:

– Через неделю. Все было готово уже месяц назад, так, доводили мелочи, да

рекламировали.

– И как великосветские плебеи будут величать это чудо света? Как назвал?

Юноша улыбнулся. Герр кивнул:

– Так и думал. Натилла – прекрасное имя. Многозначное.

Запуск «Натиллы» прошел безупречно. Вначале организовали небольшое

пиршество на окутанном туманом космодроме. На пресс-конференции Диптрен с

Хеминсом дали интервью, обратились с воодушевляющей речью к толпе. Парень

упомянул и «Мировое Древо», переименованное в «Академию Современной

Магии» – хотел поддержать Сартмеса – «Где кончается наука и начинается магия?»

Тысяча барабанщики яростно выбивали дробь, под выкрики толпы,

аплодисменты и вой сирен дали старт. Восьмидесятитонный спутник, – огромный, идеальной формы октаэдр, – бесшумно оторвался от поверхности базы и, переливаясь красноватыми волнами, стремительно исчез в небесной глади. Через

несколько секунд в небе с хлопками разорвались тысячи фейерверков – Диптрен

настоял на том, что важно приправить историческую значимость момента

запоминающимся зрелищем.

Ликующая толпа разошлась. Ирэн накинул теплый кожаный плащ и внес в

скутер координаты острова. Мелкий дождь неприятно бил по лицу, но юноша не

ставил защитный экран. Он наслаждался этой настоящей слякотью. Пальцы

мерзли, нос покраснел, глаза слезились от ветра, а парень смеялся. Так надоела

искусственность – даже жареные кабаны, коих приготовляли в современных

харчевнях и корчмах, казались ненастоящими – хотя и повторяли точь-в-точь

клеточную структуру природных. Вздохнул – за пару месяцев спутник наберет

достаточную массу и энергию, тогда и погода перестанет быть настоящей. Его

Величество Человек приложит руку и к земной стихии. А дальше? Создаст

искусственное Солнце или улетит жить на искусственную Землю?

– Как он?

Гринвин смотрел поверх очков. Герр Хеминс задумчиво наблюдал, как в

бокале переливалось светлыми лучиками вино.

– Диптрен на грани. Работа с модуляторами истощила его эмоционально. Пока

просто хандрит, возможно – легкая депрессия. Но что там внутри, под

эмоциональной коркой?

– Ему следует сделать перерыв в работе. Я не хочу терять такого ценного

человека.

Хеминс приподнялся, в голосе и взгляде чувствовалась сталь:

– Профессор, не забывайтесь. Изначально парень должен был разгадать

функционирование Рукиба. Теперь же его знает весь мир. Это не простак Сартмес

– тот даже в кресле моего заместителя останется в неизвестности. Диптрен

раскручен, большинство крупных компаний дают заказы на его разработки. На его, а не на «Экостарс». Если юноша обособится, мы потеряем власть.

– Но, герр…

– Гринвин! Я отдал всю жизнь развитию компании и восстановлению планеты.

Раздробленность приведет к уничтожению. Времена феодалов прошли. Мне, черт

побери, жалко парня, но если выбирать между человеком и миром, я выберу мир.

Надеюсь, и Вы тоже.

Профессор вздохнул:

– И я.

– Тогда не надо вмешиваться. Он протянет несколько месяцев. Этого хватит

для развития «Двулуния». Представим всё, как нервный срыв с психическим

помешательством.

– Как быть с Натиллой? Насколько мне известно, барышня в положении…

Хеминс осушил бокал, со стуком опустил на стол:

– Пожизненное финансирование от компании… Плюс переезд в теплую

безопасную страну, дабы ничто не напоминало о муже. Думаю, этого более чем

достаточно.

***

Вирсавия сидела на ветви старого дуба. Солнце выкатывалось из своей

опочивальни, расцвечивая небо рваными полосами багрового. Девушка

прилаживала свежую тетиву – прежняя лопнула, не выдержав натуги. Лук вырезал

из железного дерева покойный дядюшка, знавший эльфийские секреты. Оружие

крепче стали, при этом гибкое, не ломается, в огне не горит – просто заглядение

для любого мастера брани. А еще, из этого оружия может стрелять только она. В

чужих руках стрела обойдет цель.

Тонкие губы напряглись, на смуглом личике промелькнула тень недовольства.

Брови изогнулись, в карих, с черными точками, глазах блеснули искорки. Охотница

наступила на плечо лука, подогнула упрямое оружие, ловкими пальцами правой