Велосипед судьбы

– Я думаю, мы можем найти другой способ всех спасти, – мягко сказал Данька. – Пойдём с нами.

– Куда?

– Из этого мира в другой.

– Нет, – девочка зажмурилась и упрямо замотала головой. – Ни за что.

– Но почему?

– Потому что если я умру там, то не встречусь с родителями! Это же очевидно!

– А если не умрёшь?

– То тем более не встречусь. Ты что, глупый?

Даниил растерянно поглядел на Василису. Кажется, жёсткие переговоры с авторитарным бизнесменом Роландом дались ему легче, чем общение с десятилетним ребёнком.

– А куклу ты с собой возьмёшь? – спросила Василиса.

– С собой?

– Если ты умрёшь, то встретишься с мамой и папой. А кукла? Останется тут совсем одна?

Девочка насупилась, а потом неуверенно сказала:

– А кукла не может умереть?

– Нет, – покачала головой Василиса. – Это только для живых людей.

– Ты думаешь, ей будет без меня грустно?

– Думаю, очень. Так же, как тебе без мамы. Ведь если бы мама могла, она бы ни за что тебя не оставила, верно?

– Конечно.

– Но ты с родителями обязательно встретишься там, куда попадают после смерти, а кукла так не может. Она останется одна навсегда. Её выкинут на помойку, её обгрызут крысы, она подурнеет и станет некрасивой, никто никогда не расчешет ей волосы…

– Хватит, – сказала девочка, – а то я заплачу. А мне нельзя.

– Почему нельзя?

– Если я начну плакать по кукле, то буду плакать и по маме с папой, и тогда уже не смогу остановиться. Буду плакать, и плакать, и плакать пока не превращусь в солёную лужицу. И тогда точно никого не спасу. С тех пор, как родители умерли, я ни разу не плакала!

– Ты молодец, – сказала Василиса. – Но это очень больно – не плакать, когда хочется.

– Мне всё больно, поэтому я так спешу. Вот спасу всех и сразу умру. Тогда обниму маму – и ка-а-ак заплачу! Я буду рыдать, мама меня успокаивать, а папа топтаться рядом – он никогда не знал, что делать, если я плачу. Очень переживал всегда. Такой смешной…

Девочка шмыгнула носом, но сразу взяла в себя в руки. Только глаза предательски заблестели.

– А как ты собираешься всех спасти, Одри? – спросил Данька.

– А, это просто. Надо всем голубоглазым собраться и убить всех черноглазых.

– И кто тебе подсказал такой способ? – Василиса покосилась на дверь.

– Так дядя Роланд говорит, – девочка вздохнула и прижала к себе куклу. – Тогда они больше никому не смогут сделать больно.

– Всех убить? – уточнил Данька.

– Конечно. Чтобы их не было.

Даниил снова растерянно посмотрел на Василису. Девочка огляделась и увидела на стене большой телевизор.

– Как это включается? – спросила она Одри.

– Пульт на кровати. Я иногда мультики смотрю.

Васька подхватила пульт и начала переключать каналы. Их оказалось очень много, десятки, это было непривычно. По большей части на них показывали новости – какие-то люди били витрины, куда-то бежали, чего-то тащили, что-то поджигали. Дикторы вещали с тревожными лицами, но звука не было.

– Вот, смотри, – Василиса нашла то, на что надеялась – детский канал.

На экране сидели кружком дети, лет семи-восьми, в середине девочка постарше показывала им какую-то сложную игрушку. Все они были черноглазыми.

– Видишь? – спросила Васька.

– Дурацкий конструктор этот? Да, его реклама по всем детским каналам…

– Нет, детей видишь?

– Конечно, вижу, я не слепая!

– Ты хочешь, чтобы они умерли? Вот, смотри, эта девочка, – Васька ткнула пальцем в умилительную щекастую девчонку в ярком комбинезоне. Смотри, ты хочешь, чтобы она сейчас умерла? Допустим ты можешь, коснувшись экрана, её убить. Ты сделаешь это? Ну давай, подойди!

Одри неуверенно подошла. Девочке на экране как раз вручили какую-то часть конструктора, от чего она пришла в восторг и захохотала так, что в её карих глазах заблестели слёзки. Камера взяла её крупно, показывая счастливого ребёнка в апофеозе радости.

– Ну, давай, убей её!

– А я правда так могу?

– А почему нет? Ты пробовала?

– Нет, никогда.

– Так попробуй! Смотри, как она хохочет! Коснись экрана, и она упадёт мёртвой, потечёт кровь, остальные дети завизжат в ужасе, а она будет лежать, глядя чёрными глазами в камеру. Мёртвыми чёрными глазами. Ну, давай же!

– Нет! – Одри сделала шаг назад и для верности спрятала руки за спину. – Я не хочу, чтобы она умерла.

– А кого ты выберешь? Вот, например, мальчик, посмотри…

– Никого, никого, не надо, выключи, выключи, пожалуйста! Вдруг они умрут от того, что я на них смотрю!

– Но ты же только что сказала, что всех черноглазых надо убить, – сказала Васька, выключая телевизор. – Они черноглазые. Что не так?

– Не детей. Не надо детей. Только взрослых.

– Тогда давай ты выберешь того ребёнка, который, вернувшись домой, увидит, что его родители мёртвые, – Василиса снова нажала кнопку на пульте, на экране беззвучно засмеялись дети. – Кто из них обнаружит залитые кровью тела родителей в спальне? Кому ты пожелаешь такой судьбы?

– Никому, прекрати, не мучай меня! Я никому не пожелаю своей судьбы! Я знаю, как это больно! Так нельзя!

Васька снова выключила телевизор и села на кровать, взяв стоявшую Одри за руки.

– Если убить убийцу, убийц меньше не станет. Потому что убийцей станет тот, кто его убил.