Вельтаншаунг. Уровень первый

Лишь бы снова не увидеть сапоги пристрелившего тебя нациста. И пусть это лишь мой страх, рвущийся наружу, сон в те мгновения, когда я теряю связь с реальностью, пусть морок — но он гвоздем засел в мозгу и не дает покоя. Я все сделаю, чтобы избежать нелепой смерти.

Да, что только в голову не приходит, когда мчишься в лабиринтах, нашпигованных врагами!

Локация: тайный лаз

Бег в природном тоннеле без фонарика — это восторг идиота!

В первую же минуту я налетел на каменную породу, потому что не заметил поворота.

Да, чернильный мрак вроде бы уже уступал место серой пелене непроглядности, в которой я предчувствовал дорогу, вернее, ощущал ее, стараясь двигаться на сквознячок. Именно струя воздуха давала надежду, что, в итоге, я не окажусь в каменном мешке, а уйду от преследователей.

Понимая тщетность и небезопасность бега, я перешел на торопливый шаг. Спотыкаясь на каждом шагу, вытянув руки вперед, чтобы напарываться на стены не всем телом, я танцевал во мраке: шаг вперед, два в сторону, шаг вперед.

Наверное, я смахивал на безумца, идущего по канату, и от этого ощущение, что за мной наблюдают, — лишь усиливалось.

Чудилось, будто бесы сбежались на зов за пуленепробиваемым стеклом и наблюдают за моими тщетными попытками вырваться из хитро расставленных силков.

Да, именно так и казалось: над миром склонилось сначала одно лицо, потом другое, третье. Мы для этих демонов — игрушки, они считают, что управляют нами, точно марионетками.

Наверное, я зашел туда, куда невозможно попасть простому смертному, и вместо того, чтобы поразить меня молниями своего гнева, черные боги, наоборот, с азартом наблюдали за моим продвижением. Я для них был как конь на скачках.

Мне мнилось, что они даже делают ставки на то, как далеко я продвинусь. Ведь не может быть, чтобы древние тоннели, явно вырытые еще до появления первых человеческих племен, оказались бы совсем необитаемы. Кто поджидает меня впереди: горный медведь? Змеи?

А что если дорога оборвется вниз бездонной пропастью? Вдруг я приду прямо в руки чернокнижников, уже разжигающих пламя жертвенного костра, чтобы отправить меня в ад с почестями?

Продвинулся я совсем недалеко, как услышал из темноты голоса преследователей:

— Шпиону удалось скрыться. Но что это, герр обергруппенфюрер зухгруппен?

— Всем стоять! Любопытно. Весьма интересно… Этот диверсант нужен мне живым! Откуда эта вражеская крыса знала о тайном ходе, если даже мы его не обнаружили при перепланировке? — видимо это был риторический вопрос, потому что он был оставлен без ответа. — Шпионы заброшены к нам с особой миссией, они знают что-то важное. И я должен знать, зачем они здесь! Все меня слышали: стрелять только по ногам! Мне нужна живая, говорящая голова этого последнего профессора Доуля!

— Так точно!

— Ну, что мы прохлаждаемся? Франк — метнись к казарме за фонарями. Фридрих — бегом на верхние этажи с докладом к Карлу Мария Вилигуту[14]. Скорее. Всем надеть на снайперские винтовки насадки ночного видения.

«А это весьма дельная мысль, — подумал я, — залечь в проходе с трофейным оружием и первым «снять» преследователей». Нужно только выбрать место поудобнее. Они ведь не знают, что у меня тоже есть их чем «попотчевать». Вот будет фашистам сюрприз!

Только сколько их сейчас двинется по моему следу: дюжина? Две? И откуда зухгруппен[15] может быть в замке? Что они ищут в самом сердце Германии? Вроде бы, все найдено задолго до нас.

Или они, как раз, и хотели выявить место Силы и вскрыть один из тайных лазов, в который я нагло проник раньше? Да, похоже, я их опередил. Мне этого никогда не простят. Я теперь для каждого из этих выскочек «личный враг».

Я выбрал место поудобнее, плюхнулся на камни, вжался в землю, на ощупь приладил к винтовке оптический прицел, благо я уже знал о хитрости насадок и приготовился перещелкать врагов, как куропаток.

Я слышал их шаги, видел, как мелькают по стенам лазерные точки прицелов, что шарили по стенам. Эти нацисты — всех найдут, всех током зажарят! Только не начать бы пальбу раньше времени. Подпустить бы их поближе.

И вдруг враги, точно миновав черту заколдованного замка, остановились, замерли.

Что происходит? Отчего это вдруг у преследователей появились внезапные озарения? Они больше не кричат: «Кто там?» и «Сдавайся, шпион!»

Лазерные огоньки, пляшущие по стенам, погасли. Немцы объявили пять минут тишины. Они не хотят погибать.

Конечно, это, только, кажется, что все фашисты — болваны, вовсе нет.

Секунды щелкают в голове тиканьем часов на запястье. Мне кажется это «тик-так» грохочет на все подземелье, выдавая меня. И сейчас ко мне со всех сторон ползут снайперы. Они точно знают, где я! Они меня чувствуют, точно собаки — покойника. Им подсказывают сами стены! Сейчас они занимают выгодные позиции.

Это как в шахматной игре — черные ходят, и выигрывают. Сначала они ставят пат, а потом…

Господи, это же не игра!!! От моего самообладания зависит дальнейшая жизнь!

Только бы снова не провалиться в гипнотический сон, где меня убивают и стоят надо мной как неумолимая Фемида — проклятые эсесовцы!