Вельвет

Бросив взгляд в сторону, я склоняюсь над столом так низко, что почти на него ложусь. Мне сложно смотреть ему в глаза.

– Было нелегко. Знаю, что ты отдыхал там с друзьями, но… я представляла эти теплые зимние вечера у камина вечером. Ты… такой какой ты есть, – я поднимаю на него глаза, давая понять, что именно думала и чувствовала. – Девушки и все такое. Просто я подумала, что не имеет смысла мучить себя и отписалась.

– Трейси, – тихо произносит он, склонившись над столом точно так же, как я.

Между нами два стакана с бледно-красноватой жидкостью.

Мы смотрим друг другу в глаза, протягиваем руки на середину стола и сплетаем пальцы.

– Думаешь, я не представлял тебя с другим? – Кайден сильнее сжимает мои пальцы.

Я прикрываю глаза.

– Что ты чувствовал?

Он отвечает не сразу.

– Злость. Словно ты все еще была моя.

Мы снова встречаемся взглядами. Я все еще разгадываю его. Он другой, но все тот же. Мой Кайден.

Мы задаем друг другу немые вопросы: так зачем же тогда все это было нужно? Эта драма. Разлука. Зачем?

Повзрослеть раздельно? Что если это не поможет?

– У тебя куча подписчиков на Тамблере, – вдруг произносит Кайден, улыбнувшись. Его вторая рука тянется к моей щеке. И когда он прикасается, я немного вздрагиваю. – Ты сносишь всем крышу своими стихами.

Все еще наслаждаясь его ленивыми поглаживаниями, я киваю в знак согласия.

– Да, и это невероятно.

Взгляд Кайдена становится серьезнее. Он обхватывает ладонью правую часть моего лица.

– Еще в прошлом году, ты бы сказала, что это не так. Люди просто подписались и все. Кому какое дело, что я там пишу. А сейчас ты знаешь, что талантлива. Ты слышишь, что тебе говорят. Ты сама в это веришь.

Висевшие в воздухе немые вопросы – зачем и почему – моментально растворяются в воздухе.

Вот почему. Вот зачем это было нужно. Я никогда бы не смогла стать такой, какой стала, если бы, как и раньше постоянно цеплялась за Кайдена. Это убивало всю мою личность. Мы расстались, потому что я не любила себя. Я не могла ждать, что однажды любовь Кайдена превратится в жалость.

Вот зачем это было нужно.

Слезы собираются в уголках моих глаз, и я изо всех сил их сдерживаю. Кайден не сводит с меня глаз, но не ждет, что я что-то скажу.

Внезапный скрежет микрофона заставляет весь зал застонать и закрыть уши руками.

– Простите, ребята, – бормочет Дантес, постукивая по микрофону. – Раз, раз. Кажется, нормально. Итак, привет, мои бедные поэты.

Зал приветствует его громкими хлопками, выкриками и свистом.

Дантес – один из основателей «Синего бархата». Среднего возраста, сутулый, с бородкой с неизменной шляпой порк-пай, вельветовых штанах и в пиджаке больше на пару размеров.

Да, он необычный, да он поэт, и да, он преподавал однажды в нашем университете. И еще раз да, знакомый и странный псевдоним. Все клише на лицо. Но боже мой, он невероятный.

– Кто сегодня начнет?

Свет в зале стал приглушенным. Ропот громче. Обычно очередь к микрофону большая, но сегодня, как ни странно, никто не спешит. Все расслабленно сидят потягивают свои напитки, кто-то ест, кто-то даже дремлет и слушает музыку.

– Что это с вами? – удивленно произносит Дантес.

Пока возле сцены происходит движение, Кайден придвигает свой стул ближе ко мне, чтобы наблюдать за тем, что происходит. Под столом он нащупывает мою руку и крепко ее сжимает. Мое сердце не разбито. Оно любит.

Как и всегда.

Первым вызывается Феликс – парень, которого знает здесь все, потому то он единственный, кто верит, что станет вторым Байроном. И этого он добьется лишь классическим способом. Без интернета. Этот молодой парень спит и видит свои изданные томики со стихами, но все что он получает от издательств – это тишина и отказы.

Если бы не Дантес, Феликс бы умер с голоду, так как едва сводит концы с концами, подрабатывая в «Синем бархате».

Странный и угловатый Феликс, но талантливый, и это чистая правда. Не могу с уверенностью сказать, но он словно копирует жизнь Байрона, которая сопровождалась несчастиями, финансовыми проблемами, какими-то скандалами. Лишь бы это закончилось лучше.

Пока Феликс читает, свет в зале гаснет совсем. Теперь единственный источник света – это крошечная сцена с невысоким человеком на ней, который читает строки, в которые вложил свою душу.

Кайден внимательно слушает. Одной рукой он касается своего подбородка, второй держит мою руку и водит большим пальцем вдоль моего запястья.

Я точно сплю.

Это нереально.

Он здесь.

Когда Феликс заканчивает, в зале раздаются восторженные аплодисменты и возгласы. По крайней мере, своя публика у этого парня есть. Его любят, пусть и посмеиваются.

Мы тоже хлопаем, поэтому расцепляем руки.

Дантес снова появляется на сцене и приглашает следующего. Но снова никто не спешит. Такого здесь еще не было. По крайней мере, за все время моего здесь присутствия уж точно.

Словно кто-то толкает меня в спину. Я сама не понимаю, как оказываюсь стоящей на ногах. Кайден удивленно смотрит на меня снизу вверх. Он не спрашивает. Его глаза горят от предвкушения.

Как и мои. Улыбнувшись, я кладу руку ему на шею, затем слегка провожу пальцами по его коже, ощущая тепло и бьющуюся жилку.