Вена: история города

Зал «Безендорфер» в здании Музыкального общества назван в честь Людвига, хотя бюро и управление фирмы после переезда остались во дворце Лихтенштейн в Иозефштадте, и молодой глава и владелец фирмы регулярно там бывал. Он присмотрел там помещение манежа, в котором ему очень понравилась акустика. Ему удалось увлечь хозяина здания, князя Лихтенштейна, идеей построить концертный зал. В 1872 году на этом месте торжественно открыли зал «Безендорфер» на 700 мест. До 1913 года здесь давали концерты великие музыканты той эпохи, в записях сохранились имена: Листа, Брамса, Рубинштейна, Бартока, Грига и Малера. Но не может быть и речи ни о какой конкуренции между этим залом и залом Музыкального общества — хотя бы потому, что он небольшой и годится только для концертов камерной музыки. Но здание снесли, когда спрямляли Херренгассе, и Вена осталась без зала «Безендорфер». Только в 1983 году удалось вновь создать концертный зал в помещении бывших мастерских, он небольшой, но концерты здесь проходят на весьма высоком уровне.

Четырнадцать клавиров, подаренных Безендорфером Музыкальному обществу, были даже и по сегодняшним меркам солидным красивым жестом и в определенной степени пиар-акцией. Все, кто серьезно разбирался в музыке, посещали Золотой зал и делились своими впечатлениями об этих прекрасных инструментах. Но Людвиг Безендорфер вовсе не был погружен исключительно в деловые расчеты, он сам всецело принадлежал миру музыки. Еще в 1869 году он организовал для пианистов первый творческий «Конкурс Безендорфера», победитель которого получал в награду клавир. Эта традиция сохраняется до сих пор, и только в трудные времена была приостановлена на два года, когда самых талантливых исполнителей просто отмечало компетентное жюри. Кроме того, призами награждались также и композиторы; так, в 1899 году их получил Эрно Донаньи за концерт для фортепьяно № 1 е-моль.

Тридцать лет назад выставочный зал «Безендорфера» переселился из переулка Графа Штархемберга в центральный офис, и существующий при нем маленький музей позволяет бросить беглый взгляд в прошлое. Фотографии прославленных и уникальных моделей клавиров, фортепьяно и роялей дают впечатление о славном прошлом фирмы и династии, ее основавшей. Собственно производство и изготовление фортепьяно разместилось ныне в здании бывшей мебельной фабрики в новой части Вены. Каждая деталь инструментов прославленной марки, изготовленной мастерами, уникальна. Основная конструкция соответствует модели и является одинаковой, однако конкретное ее исполнение всегда индивидуально и контролируется самым педантичным образом и весьма придирчиво. Внешняя отделка и цвет инструмента полностью определяются пожеланиями заказчика. Процесс изготовления одного фортепьяно занимает больше года, не считая подготовки древесины, на одну только сушку которой уходит по меньшей мере год. Технология производства прославленной продукции не претерпела существенных изменений, хотя производство стало лучше и современней. Здесь нет склада готовой продукции, но тем больше места занимают различные исходные материалы, которые требуют строгого соблюдения условий хранения.

Крытый внутренний двор представляет собой склад древесины. Заботливо рассортированные и аккуратно разложенные бревна помечены табличками, где указаны год и происхождение дерева. Это сырье сохнет здесь год, а затем распиливается, после чего дозревает еще полгода. Лишь через полтора года дерево готово к дальнейшей обработке. Материалы для металлических частей поставляются из Чехии и США и тоже выдерживаются добрые полгода, прежде чем пойдут в дело. В производственных залах работают с прецизионной точностью и придирчивостью, чтобы инструмент на каждом этапе обретал свой неповторимый голос и характер, в лучшей, единственной, только ему присущей форме. Тот, кто ожидает увидеть на этой фабрике что-то сенсационное, будет разочарован. Процесс изначально выглядит лишь как длительные столярные работы допотопного образца: люди на станках обтачивают детали. Но даже сборка клавиатуры требует особой тщательности и точности. И все это время никто ни слова не говорит о музыке, в лучшем случае — о звучании и тоне. Но и при этом речь идет вовсе не об истинной гармонии, поскольку каждый тон звучит тысячи раз прежде, чем специалист удостоверится в его полной монотонии и отсутствии малейших отклонений.