Венчур

– Я служу на границе не из-за денег! – хмурится полковник. – Сам напросился в отряд, потому что мой сын умер от передоза. Он хотел попробовать один раз, но героин оказался слишком крепким… Раньше кристаллизацией белого для Европы занимались турки. Но арабские джихадисты притащили эту технологию на север Афганистана, к нашей границе. После похорон я передал пакетик из-под пыли в лабораторию. Оказалось, для большего эффекта Джафар подмешивал в героин биокатализатор.

– Мы можем хотя бы попытаться наказать его, – говорит Денисов. – Если грубо прикинуть, прогноз вероятности такой: возвращаемся пустыми – сорок процентов, привозим трофей – двадцать, остаемся навечно в Афгане – процентов десять. Остальные тридцать – неопределенность. Исходя из суммы вознаграждения, есть смысл рискнуть.

– И как же ты вычислил этот смысл?

– Умножил сумму награды на вероятность ее добыть – получилось десять миллионов долларов.

– Ну-ну, – качает головой Бахром, мол, какие вы все еще наивные. – А теперь умножь цену твоей жизни на вероятность смерти.

– Сегодня цена моей жизни несколько изменилась… – отвечает Денисов. – Такой риск стал для меня приемлемым.

– А для твоих близких? Самое большое горе для родителей – когда ребенок умирает раньше них. Я пережил… Хочу, чтобы другим такого не довелось испытать.

– Пока такие, как Джафар, будут жить, смертей невинных жертв не избежать.

– Ладно… – сдается полковник. – Участвовать не буду, но и мешать не стану, и от справедливой доли не откажусь.

– Необходимо топливо для полета.

– Бензин смог бы достать, а керосин не могу.

– Летчики подсчитали, – говорит Денисов, – что топливо обойдется в десять тысяч долларов.

В кабинете все замолкают, только Руслан переводит последние слова на пушту.

– Завтра в Пархаре у меня встреча с покупателями героина, – оживляется Абдул. – Они обещали заплатить сто пятьдесят тысяч.

Полковник задумчиво барабанит по столу пальцами:

– Штаты воевали с упертыми афганцами восемнадцать лет. За это время маковые поля разрослись многократно. Производство опиатов увеличилось в десятки раз: до десяти тысяч тонн в год. Пока за рекой будут делать героин, его поток не остановить.

– Мы попытаемся остановить хотя бы одного наркобарона, – обещает Булат.

– Ладно, так и быть, курьера и конфискат берите.

– Может, и с боекомплектом поможете? – спрашивает Саид.

– Подумаю, но не обещаю, – уклончиво произносит полковник и добавляет: – И никто не должен знать, что я в курсе вашей затеи.

– Нужны еще два «калаша», – просит Денисов.

– Табельное оружие выдать не могу. Сафаров – фантазер и ботаник! А его папа – профессор университета. Если он узнает о ваших помыслах, то расскажет министру, вас отсюда попрут навсегда, а меня разжалуют в рядовые.

– Но если все получится, станете генералом, – улыбается Антон, похлопывая себя по плечу.

– Разговор окончен, все свободны!

Полковник машет рукой в сторону двери, и заговорщики молча выходят из кабинета.

3-й день. Лихой

С утра в номере гостиницы, сидя за ноутбуком, Денисов пишет письмо:

«Привет, Лена.

Прости за зря потраченные на меня лучшие годы. Мне жаль, что ты поставила не на ту лошадь и потеряла пять лет своей бесценной жизни. Хотя считаю, что и на этот раз не достоин твоего праведного гнева. Да, я атеист и, в отличие от тебя, не могу отмаливать грехи, поэтому стараюсь их не совершать. Я ни разу не изменил тебе. В отношениях с людьми стараюсь следовать основному принципу этики: не делай другим того, чего не желаешь себе.

Я ошибся в прогнозах по поводу своих доходов. Надеялся, но так и не продал ни одного из своих патентов. Необходимость отдавать четверть заработанного за ипотеку, содержать нашу с Булатом компанию и одновременно поддерживать в разных странах патент, покупая для этого валюту, подорвала наш семейный бюджет. Вместо того чтобы заработать, я оказался в долгах. Да еще и завышенные требования военных к броневику затянули выполнение нашего контракта.

Но я благодарен судьбе и тебе за пять лет нашей любви. У нас с тобой были и счастливые дни, и бурные ночи, и приятные эмоции. Я буду с нежностью вспоминать это время.

Мою долю в квартире оставь себе, вместе с оставшимися ипотечными платежами. А твоя супружеская доля в патенте станет моей, если его удастся куда-нибудь пристроить, конечно. БМВ тоже оставь себе, а гараж нужен мне – там наша с Булатом мастерская, оборудование и приборы. Если помнишь, все эти механизмы были у меня на съемной квартире, куда я завлек тебя в первый раз. А когда мы поженились, я перевез их в гараж. Мои вещи и одежду можешь перевезти туда же. С нашими долгами я разберусь сам.

Прости, что не оправдал твоих и своих надежд. И прощай. Кто знает, может, больше не увидимся».

* * *

К чайхане перед въездом в поселок Пархар подъезжают два черных джипа. Из них выходят трое мужиков в темной одежде, с бородами, но без усов. Оставшиеся в джипах водители наблюдают за обстановкой.